Битва пророков
Шрифт:
Более тщательный осмотр показал, что у Майкла было сломано два ребра, порваны связки на руках, не считая того, что все тело представляло собой сплошную гематому.
После укола стало легче. Сильно захотелось есть.
– Сколько я спал, Уильям?
– Часов десять, не меньше…
– Разогрей мне кровавый бифштекс с яичницей и принеси Интернет-приемник.
Билли, покачиваясь, пошел на корму, где был оборудован маленький камбуз с газовой горелкой:
– Ты сам как кровавый бифштекс, Беловски, лучше я сделаю тебе быстрорастворимую китайскую лапшу…
Пока Майкл ел, уоррент-офицер
– Ты знаешь, центральные ресурсы не загружаются, видимо, уничтожены, ведь все они находились на побережье. Из Нью-Орлеана, Чикаго и Сан-Франциско передают, что волна докатилась до горного хребта Аппалачи. Бостон, Нью-Йорк, Филадельфия, Балтимор, Вашингтон, Чарльстон, Джексонвилл и наш любимый Норфолк с ресторанами в Вирджиния-Бич больше не существуют. Представляешь, авианосец «Линкольн» теперь валяется на склоне холма в тридцати милях от моря! Волна перекатилась через Флориду, смыв ее всю в Мексиканский залив, там же купается Куба и все остальные острова.
– А что в Европе?
– Да то же самое! Сильно пострадала Ирландия, практически смыт Уэльс, Брест, Бордо, Лиссабон. Гибралтар стал на восемнадцать миль шире. Северо-западное побережье Африки со всеми верблюдами унесло в Сахару. Кроме этого, громадные волны, отраженные от разных берегов, до сих пор гуляют по всему миру.
– А Лондон?
– Лондону повезло больше. Он только затоплен по крыши, но вода уже отступает. Правда, население не успело эвакуироваться…
– Где произошел взрыв?
– В районе Бермудских островов.
– Я так и думал, сволочи… Это самое мелкое место возле Америки, поэтому энергия взрыва не ушла в глубину. Все просчитали…
– Сила взрыва, по предварительным данным, была не менее ста пятидесяти-двухсот мегатонн! Представляешь, Майкл!
– О Боже! Откуда у арабов такая бомба?
– Накопили и купили, наверное... Ха-ха! Они все просчитали, исламский мир практически не пострадал! Всего одна бомба, Беловски! Всего одна бомба! Зачем нужны были все наши самолеты, ракеты, космические корабли? Они нас и так «сделали» как щенков!
– Вы связывались со штабом?
– Больше нет никакого штаба, Майкл!
– А Президент где?
– Президент летает на своем «Боинге», смотрит в окно и плачет! Ха-ха-ха!
– Он хоть что-нибудь говорил, делал какие-нибудь заявления?
– Да, он сказал, чтобы мы мужались, что с нами Бог. Что возмездие неминуемо настигнет преступников. Беловски, скажи: у Президента тот же Бог, что и у тебя? Ответь, Майкл! Что говорит твой Бог о том, что будет с миром?
– Не знаю, Билли, мы с ним не говорили на эту тему. Палмер, прекрати истерику! Вы хоть с кем-нибудь связывались? Хотя бы по е-мейлу, по телефону?
– Ничего не работает, лейтенант… Наверное, все уцелевшие серверы перегружены обращениями.
– Ты определил наши координаты?
– Да, сэр, определил… Но лучше бы нам их не знать…
– Так! Уоррент-офицер, возьми себя в руки, загрузи карту с течениями и ветрами и покажи мне наше местоположение!
– Есть, сэр! Вот, смотрите сами, командир… – он сунул Беловски планшет GPS навигатора. – Если бы меня спросили, как выглядит полная задница, то я бы показал эту карту!
– Так, понятно… Ты знаешь, Билли, во всем нужно искать положительные моменты, арабы вовремя перекрыли Суэцкий канал, иначе бы мы пошли через Средиземное море и сейчас были бы практически в эпицентре взрыва.
– Ты не представляешь, как я их за это люблю!
– Ближайшая к нам земля – Африка, не считая островов, на которых вряд ли что-нибудь уцелело. К тому же южная половина побережья Африки не должна пострадать от главной волны, так как скрыта материковым выступом. Нам все время необычайно везет, Билли!
– Майкл, зачем нам Африка? Я не хочу в Африку! Мы дождемся спасателей, нас найдут, к нам вышлют судно и отвезут в Америку!
– Прекрати капризничать, Палмер! Ни одного судна в Атлантике не осталось! А твоя Америка через пару суток будет напоминать гигантское болото, заваленное миллионами разлагающихся трупов! И все эти трупы, скорее всего, будут светиться от радиации, так как разрушены десятки ядерных реакторов! И это, не считая химических производств, резервуаров с токсичными компонентами, миллионов тонн пищевого сырья и продукции, стратегических хранилищ, морозильников, где растают горы рыбы, куриного мяса и говядины! Знаешь, как это все запахнет?!
Палмер остолбенел, было видно, что он переваривал эти аргументы, он представил себе картину, весь ужас того, что произошло с Америкой, бросился на банку и зарыдал.
Майкла всегда коробило, когда он видел, как плачут взрослые американцы. Слезы лились из их глаз так же часто, как и сквернословие изо рта. При выигрыше или проигрыше любимой команды, при трогательном хеппи-энде в кино, при поздравлении с днем рождения или от письма любимой бабушки здоровенные мужики зачастую всхлипывали и моргали мокрыми глазами. У русских не принято так часто плакать по пустякам, у русских мужская слеза – редкость и ценность, поэтому его всегда раздражало подобное поведение. И сейчас, несмотря на то что причина распустить нюни у Палмера была серьезная, Беловски не выдержал, швырнул в него пластиковой миской и заорал:
– Заткнись, сопля! Ты на войне! Ты забыл, куда и зачем мы с тобой плыли? Ты забыл, что наш с тобой Президент объявил ультиматум всему исламскому миру с конкретной датой нанесения ядерного удара по Мекке во время хаджа?! Он думал – мусульмане ему позволят это сделать? Ты знаешь, что такое Мекка для мусульман?
– Он бы не сделал этого! Как ты смеешь так думать, грязная свинья! Мы же американцы, мы – миротворцы! Это был акт устрашения! Мы плыли, чтобы прекратить конфликт и установить демократию!
– А ты у арабов спросил: куда они прилепят твою демократию? Тебе Бизон еще не рассказывал, как он драпал из Ирака, побросав пожитки? А ты спроси, спроси, пусть расскажет, как его провожали со всей вашей демократией!
– Ах, вот ты как?! – налился пьяной кровью уоррент-офицер. – В тебе заговорил вонючий русский, а не американский офицер! Недаром тебя не хотели брать на флот! В вас никогда не вытравить врагов! Ну, что, ты – рад? Америка погибла, ты теперь рад? Да?
Палмер побагровел, лицо стало неузнаваемым. Было видно, что стресс и алкоголь серьезно сдвинули его рассудок.