Битва пророков
Шрифт:
– Не улыбайся так! От этого мне становится не по себе! Ты должен меня проклинать. Почему ты не проклинаешь меня?
– Я на тебя не зол.
– Но почему? Объясни!
– Ты же боишься моих объяснений, зачем просишь?
– Зачем, зачем! – раздражился он. – Неужели ты даже перед смертью не хочешь сказать мне то, что ты знаешь. Скажи и умри! Какая теперь разница! Я чувствую, что ты что-то знаешь и не говоришь!
– Ты не поверишь мне, как не поверишь в то, что я сегодня не умру.
– Ты повредился рассудком, Михаил! Сейчас принесут
– Да, жили… Они очень красиво уходили в рассвет. Я видел…
– Ты точно бредишь!
– Я не стараюсь тебя ни в чем убедить, Каган. Если хочешь – не слушай меня.
Каган встал. Заходил. Потом сел на перекладину опять, взял крест Тимофея и вгляделся в изображение Иисуса Христа.
– Скажи: Он действительно – Мессия?
– Ты сам знаешь…
– Что я знаю?! Если бы я знал, я бы не спрашивал!
– Да, Он – Мессия.
– Но зачем так сложно? Зачем Он нас обманул, Михаил? Мы Его ждали столько лет, столько было жертв, лишений, боли, обиды – ради Него, а Он пришел так, чтобы мы его не узнали! Зачем Он нас так жестоко обманул?
– Это долгий разговор, Каган. Мы сейчас не успеем…
– Слушай, Михаил, я могу отменить казнь! Например, я скажу, что произошла ошибка. Посмотри – вон у того варяга, который недавно наступил на твою голову, точно такая же обувь как у тебя. Он больше всех над тобой измывался. Я могу сказать, что это были его следы! Мне никто не посмеет возразить!
Беловский посмотрел на варяга. Удивительно, но он был сильно похож на майора Лароша. Может быть, тоже родственник? Почему бы нет? Ларош – французская фамилия. Весь север Франции вскоре будет занят норманнами. Это современная Нормандия. Неизвестно, как сложится судьба этого морского разбойника. Где успокоятся его кости, где осядут его потомки. Но если сейчас его убьют вместо него, то, возможно, не будет никаких потомков, не будет и Бизона, который сейчас валяется на столе в баре где-то далеко в будущем, на яхте «Наяда»… И к тому же фамилия… Ларош – Ла-рош. Что это по-французски? Ла – артикль, Рош – не рос ли? Не рус? Интересная мысль…
– Нет, Каган, не нужно убивать невинного варяга.
– Безумец, ты можешь принести много пользы! Ты молод, умен, тебе нужно жить! Почему ты не хочешь остаться тут, почему не хочешь говорить со мной каждый вечер? Представляешь, Михаил, ты будешь рассказывать мне про Иисуса. Я хочу про него все узнать. Но мне не дают про Него узнать! Я, как Каган, не имею права даже прикасаться к вашим книгам!
– Мне жаль тебя.
– И посмотри на Венеславу, Михаил! Посмотри, как она на тебя смотрит! И ты оставишь ее здесь одну? Знаешь, что ее ждет? Я могу тебе сказать – ее ждет старый, жирный, колченогий булгарин, который-таки получит ее, как я и обещал!
– Слова твои – вода. Они ничего не значат. У Венеславы – другая судьба.
– Почему мои слова – вода, а твои – не вода?
– Потому что мои слова обозначают то, что действительно будет, а твои то, чего не будет никогда!
– Всегда будет так, как захочет сильный! Как пожелает сильный! Сильные делают историю и плетут будущее!
– Христос разве был сильным? Нет, он был нищим и безропотным, но перевернул весь мир. А вот муравей – сильный. Посмотри – он несет огромную палочку. Но дунет ветер – и его нет…
– Дунет ли ветер?
– Ветер дунет! Это я тебе обещаю! Будет гроза и буря, потоки унесут в Волгу, а потом в море плоды великих трудов, как мусор. Ничего не останется от гордого муравейника.
– Не пытайся меня лишить уверенности, хитрый раб.
– У тебя и так ее уже нет. Ты лжешь о будущем. Это такая же ложь, искажение действительности, как и ложь о прошлом. Это – лжесвидетельство. Самое печальное то, что ты лжешь сам себе. Лжешь другим и боишься признаться в своей лжи. Вот сейчас ты со мной откровенен. Наверное, первый раз в жизни откровенен. И только потому, что меня сейчас распнут и я уже не буду свидетельствовать об этом разговоре. А сам ты никогда и никому не скажешь – о чем беседовал с русом перед казнью в устье Оки. Именно для этого ты отогнал всех на двадцать шагов. Ты – боишься правды.
– Мне ли, Великому Кагану Хазарии, чего-то бояться, Михаил? Ты точно – тронулся рассудком, если так думаешь!
– Сегодня Великий Каган, а завтра – кучка пыли на обочине…
– А ты?
– Я – тоже. Но не завтра.
– А когда?
– Не знаю еще. Лет через тысячу.
– Вот я все смотрю на тебя и думаю – ты сумасшедший или просто надо мной издеваешься?
– Какой мне резон издеваться? Тем более перед смертью…
– Значит сумасшедший?
– Думай, как хочешь.
– Вот, принесли гвозди…
– Ну, иди…
– Михаил!
– Что, Последний Каган?
– Не говори так, не кличь мне беду!
– Вот опять ты боишься правды. В правду нужно верить, потому что она есть то, что действительно будет! Как тебе еще это объяснить? Пойми, если ты веришь в то, что яма – это бугор, то обязательно окажешься в ней. Человеку нужно точно знать и верить в реальность, в то, что есть на самом деле, чтобы правильно жить, Каган!
– В моей власти засыпать яму и насыпать бугор. Даже не бугор, а горы! Понимаешь, ты, что будет так, как я хочу, как я верю!
– Ты веришь не в действительность, а в то, что ты сам перед собой насыплешь. Сколько можно все время насыпать и закапывать? Ведь это – очень трудно – все время создавать доказательства! Не проще ли просто признать очевидность и не стараться все время ее переделать, оправдывая ошибочность своей веры? Посмотри в свои глаза, – в них тоска и усталость тысяч лет отчаянного труда по непризнанию истины. Тяжело ведь…
– Уж не решил ли ты меня пожалеть?
– Да, мне жалко тебя. Ты без будущего. Как так можно жить?