Битва судьбы

Казаков Дмитрий Львович

– Что, удивлен тем, как мы выглядим? – усмехнулся один из колдунов, глядя на выпучившего глаза Луция.

– Ага, – просто ответил тот.

– Время не имеет власти над нами. Но сейчас речь не о нас, а о тебе. – Шесть пар глаз скрестились на Огнебородом, и он ощутил себя горшком на огне.

– Зачем я здесь? – спросил, набычившись.

– Ты избран Творцом, – пришел ответ.

– Я? С какой целью? – Ощутив, как начинает кружиться голова, Луций ухватился за подлокотники.

– В начале каждого Цикла Творец выбирает из Семи тот Народ, который в течение этого Цикла будет властвовать над остальными.

Для того чтобы Выбор мог состояться, в Храм Судьбы, стоящий далеко на юге, должны прийти семь созданий Творца, по одному от каждого Народа. Из Храма возвращается только один. Что происходит с остальными в Последнюю ночь, нельзя даже представить. Как ты знаешь, через месяц закончится Цикл Воды, начнется Цикл Огня, и среди вошедших в Храм должен быть цверг. Камень Предков, – говоривший маг кивнул в сторону белого кристалла, – показал нам, что ты именно тот, кого мы ищем. Что только ты способен добраться до Храма и вернуться.

– И что? – нахмурился Луций, заподозрив неладное.

– Ты должен отправиться на юг.

– Прямо сейчас? – Огнебородый хотел вскочить, но странная тяжесть навалилась на плечи, удержала.

– Прямо сейчас, – твердо ответил маг. – Иначе ты можешь не успеть. Увы, мы вынуждены лишить тебя права выбора. Наши служители проводят тебя до границ степи. Ты получишь все, что нужно в дороге. Остальное – в руках Творца.

– Так, – привычка повиноваться служителям Горна, заложенная в Луция с рождения, впитанная десятками поколений предков, с трудом сдерживала напор простого желания послать подальше магов с их проблемами и вернуться домой. – Неужели без этого нельзя обойтись?

– Нельзя, – маги закивали, – это нужно Народу, это залог его выживания.

– Хорошо, я поеду. – Здравомыслие победило эмоции. Луций ощутил себя так, словно отодрал кусок от собственного сердца. Слишком хорошо уроженец Кум понимал, что отказываться поздно, что просто так вернуться домой ему не позволят. А даже если и позволят, то жизнь после отказа вряд ли станет веселой и радостной.

– Вот и отлично. – Маги заулыбались, мигом превратившись в добрых дедушек.

С момента этого разговора солнце передвинулось совсем немного, когда из южных ворот города Лонга выметнулись на невысоких горных лошадках четверо всадников. Шаловливый солнечный луч коснулся лица одного из них, обжегся о пламенеющую бороду и удрал.

Наставник

Некоторое время стояли на опушке, вслушивались в лесные звуки, не решаясь выйти на открытое место. Ночная степь представлялась гладким белым полем, на котором за версту видно и за пять – слышно. Странная робость одолевала даже Родомиста, и он никак не мог с ней совладать.

– Эх, чему быть, того не миновать. Вперед! – Ратан яростно выдохнул и шагнул, оставляя деревья позади.

За воеводой пошли остальные.

Вокруг было темно, хоть глаз выколи. Взгляду зацепиться не за что. Но, когда идешь, степь не кажется гладкой. Снег лежит неровно, полно ям и колдобин. Как выяснилось чуть позже, и лес не совсем закончился. Протопали версты три и уперлись в осинник, густой, непролазный. Пришлось обходить.

Шагали всю ночь, на привалы не останавливались. Прошли тем не менее меньше, чем ожидал Родомист. По его расчетам, вышло чуть меньше двадцати верст. Потом придется наверстывать. Но сейчас горизонт окрасился алым, близится рассвет, и

пора искать место для дневки.

– Эй, Хорт, ты помнишь, что настало время разыскивать укрытие? – догнал его Родомист.

– Э, помню. – Охотник замотал головой, и Родомист понял, что Хорт до такой степени устал, что идти еще может, а думать – уже нет.

– Пора-пора, – поддержал учителя отчаянно зевающий Леслав. – Пора на отдых.

– Так вон и роща! – обрадовался Хорт.

К рощице, что так кстати обнаружилась немного к западу, дошли с трудом. К этому моменту рассвело окончательно.

– Придется спать прямо на снегу, – заметил Ратан, роясь в заплечном мешке. – Лапника тут нет.

– Ну, веток под себя мы найдем, – ответил маг рассудительно. – А вот сверху как-то надо закрыться. Березняк-то жидкий.

Пришлось отрыть в снегу яму, закрыть ее сверху ветками. Едва закончили, как Хорт углядел на небе темную точку.

– Никак дракон? – заявил он, и страх прозвучал в голосе охотника.

– Быстро в укрытие! – Маг толкнул норовившего остаться посмотреть Леслава в спину, и сам спустился в убежище, пахнущее березой и сыростью.

Всадник

Гобар с самого первого раза полюбил летать на драконах. Ему нравилось чувствовать под ногами могучего зверя, ощущать рядом мощь огромных крыльев, видеть, как далеко внизу проносится земля. Он не обращал внимания на то, что холодный ветер бьет в лицо, выжимая слезы, выдувает тепло из-под одежды, а ту часть тела, что пониже спины, натирает чешуя. Драконы седла не терпят, и хорошо уже то, что по приказу того, кто победил в Выборе, носят на себе всадников.

Утро вышло на небосклон ясное, солнечное, не очень холодное. Поднявшийся очень рано Гобар, едва выйдя из дома, удовлетворенно кивнул. Летать в таких условиях – одно удовольствие. Пока завтракал, ощущал, как его снедает нетерпеливое желание поскорее подняться в небо.

Со снега дракон взлетал тяжело, долго подпрыгивал, словно жаба. Но затем поднялся, заколотил по воздуху синими крыльями. Двое его собратьев ушли в небо раньше, соратникам Гобара сегодня выпало патрулировать более удаленные участки. А он направился прямо на восток, вдоль границы леса.

Привычно окидывая взором пятна рощ, шрамы оврагов, Гобар думал о своем, но в один миг что-то кольнуло глаз, какая-то неправильность в пейзаже внизу. Альв придержал ящера и отправил вниз, к роще, в которой почудилось движение.

Группа деревьев оказалась невелика, просматривалась насквозь. Гобар сделал пару кругов и почти решился на посадку, когда из рощи вылетел заяц и покатил обезумевшим снежком через степь.

– Вот оно что! Заяц! – усмехнулся альв и повел дракона вверх.

В течение дня он еще несколько раз пролетал над подозрительной рощей, но там ничего не двигалось, и маг совсем успокоился.

Глава 11

Ученик

Проснулся Леслав от недостатка воздуха. Болела голова, в горло словно насыпали песка, сердце стучало в груди кузнечным молотом. Обливаясь холодным потом, юноша выбрался сначала из мешка, затем – из рукотворной ямы. Свежий воздух водопадом хлынул в иссушенную грудь. Некоторое время стоял, наслаждаясь возможностью свободно дышать. Понимая, что другие могут запросто задохнуться, расшвырял ветки. Почти сразу проснулся Хорт.

– Что, уже вечер? – спросил он, яростно зевая.