Битва за Фолкленды
Шрифт:
Большой груз бензина для генераторов зенитных установок «Рэйпир» находился как раз на борту «Галахада». Он вспыхнул немедленно, вызвав страшные ожоги у военнослужащих Валлийского гвардейского, сгрудившихся на борту десантного катера. Кошмар, творившийся вокруг, становился только ужаснее из-за воспламенения фосфорных гранат минометного взвода. Многих из погибших смерть застала в кафетерии. Не прошло и нескольких секунд с момента попадания в судно первой бомбы, как вся середина корабля пылала в огромном всепожирающем пожаре. На глазах солдат их собственная кожа и плоть под ней плавились и разлагались словно бы в скверном ночном сновидении или в замедленной съемке, они видели, как другие рядом отчаянно пытаются погасить пламя, охватившее волосы, или спешат поскорее сбросить занявшуюся одежду. Затем они на нетвердых ногах ковыляли в направлении к борту корабля, где помогали друг другу — особенно тем, кто впал в ступор от шока — найти путь на спасательные плоты, которые уже с шумом раскрывались на поверхности воды. В нескольких сотнях ярдов по другую сторону залива старший механик с LSL «Сэр Тристрам» успел предупредить о грядущем налете авиации свой главным образом китайский персонал, когда весь корабль содрогнулся и словно бы привстал от взрыва бомбы, а зенитки «Бофорс» на верхней палубе принялись бить в сторону исчезавших самолетов противника [468] . Проявляя отчаянный героизм, несколько солдат и офицеров проложили себе путь через обломки на нижние палубы, дабы заглушить машину, в то время как другие спускали на воду корабельные шлюпки и спешили к «Галахаду», находившемуся в куда более отчаянном положении, чем их судно.
468
В «Сэр Тристрам» попали две из трех 500-фунтовых бомб, сброшенных аргентинским пилотом лейтенантом Даниэлем Э. Гальвесом, лидером аргентинской секции «Мастин». Его ведомый,
Хью Кларк, командир случайно оказавшейся в Фицрое вертолетной эскадрильи [469] , тут же поднялся в небо и вызвал по радиосети все имеющиеся в распоряжении британские вертолеты, призвав их пилотов спешить в этот квадрат. Прошли лишь какие-то считанные минуты с момента атаки, как вертолетчики уже поднимали на лебедках людей с «Галахада» и со спасательных плотов, опускаясь и зависая как можно ниже, чтобы тягой воздуха от винтов шлюпки с уцелевшими солдатами и моряками гнало от корабля в направлении берега. Увидев, как пламя и клубы черного дыма судорожными толчками поднимаются из чрева смертельно раненного десантного судна, парни из 2-го парашютного помчались к берегу, где принялись вытаскивать уцелевших с плотов и оказывать раненым медицинскую помощь. Всю вторую половину дня и на протяжении вечера трагическую процессию черных от копоти и гари, ошеломленных, тяжело раненных людей грузили на десантные корабли в заливе Сан-Карлос, размещая на жилых палубах. Кого-то отвозили прямо на пункты первой помощи в селении Эйджекс-Бэй.
469
Имеется в виду лейтенант-коммандер Хью Синклер Кларк, возглавлявший 825-ю эскадрилью ВМА. — Прим. ред.
Пока в Фицрое шла спасательная операция, предпринимались также срочные меры по возвращению к жизни фрегата «Плимут», которому тоже сильно досталось от авиации во второй половине того дня. По сей день не вполне ясно, стремились ли аргентинские военно-воздушные силы атаковать фрегат с целью отвлечения внимания его команды от разворачивавшегося налета на Блафф-Коув, так или иначе попытка нанести удар по фрегату, несомненно, оказала воздействие на действия патрулировавших в воздухе британских «Харриеров». Командиру «Плимута» дали сигнал прекратить артобстрел горы Розали на Западном Фолкленде перед лицом предстоящего налета авиации, ожи— в 1.30. Однако пять «Миражей» V ринулись через Фолклендский пролив по направлению к фрегату на несколько минут раньше, затем они развернулись и зашли для атаки с левого борта [470] . Находившимся на мостике корабля морякам реакция «Плимута» на команду «полный вперед!» казалась убийственно медленной. «Си Кэт» ударила в головной «Мираж», а наводчик «Эрликона» накрыл вторую машину, но все же корабль получил четыре попадания 500-фунтовыми бомбами из всего десяти сброшенных атакующими. Одна из них ударила в глубинную бомбу, вызвав детонацию, ставшую причиной крупного ущерба и пожара. Другая прошла через дымовую трубу. Прочие пролетели в полуметре над головами маленькой группы донельзя перепуганных людей, застигнутых на верхней палубе у противолодочного миномета. Оставляя за собой дымный, точно подраненное животное кровавый след, «Плимут» поковылял в залив Сан-Карлос-Уотер, где команда приступила к ликвидации пожаров и латанию пробоин, каковые действия с успехом завершила, приведя фрегат в норму [471] . Боевой патруль «Харриеров», висевший в воздухе над Фицроем все то утро, отозвали для противодействия нападению на «Плимут» всего за считанные минуты до удара «Скайхоков» по «Галахаду».
470
В авианалете на фрегат «Плимут» участвовали не пять, а шесть аргентинских истребителей М-5 «Даггер» из 1-й автомобильной эскадрильи 6-й ИАГ, вылетевших в 13.00 из Рио-Гранде. Три самолета из этой шестерки (С-415 капитана Карлоса Альберто Роде, С-417 первого лейтенанта Хосе Луиса Габари-Дзоко и третья машина, пилотируемая первым лейтенантом Хорхе Оскаром Ратти) составляли звено с позывным «Перро» (Perro, «Пёс»), три других (С-435 капитана Амилькара Гильермо Чиматти, С-418 майора Карлоса Наполеона Мартинеса и С-431 лейтенанта Карлоса Анибаля Антоньетти) — звено с позывным «Гато» (Gato, «Кот»). Каждый «Даггер» нес по две 500-фунтовые бомбы Mk82, однако один из пилотов звена «Перро», первый лейтенант Хорхе О. Ратти, из-за технической неисправности не смог провести бомбовую атаку, поэтому на фрегат были сброшены десять бомб вместо двенадцати. Выполнив задание, оба звена «Даггеров» вернулись в Рио-Гранде («Перро» в 14.58, «Гато» — в 14.59). — Прим. ред.
471
Во время авианалета пятеро моряков с этого корабля пострадали от взрывов и пожаров, однако погибших в команде «Плимута» не было. — Прим. ред.
Во второй половине того дня Фицрой пережил два дальнейших — на сей раз неэффективных — вражеских налета с воздуха. Теперь неприятельские самолеты встречались дружным огнем из ручного оружия солдат на берегу. Одна пара штурмовиков, судя по всему, не выдержала зрелища стены заградительного огня и развернулась, не сбросив бомб [472] . Считается, что именно она летела на бреющем полете в западном направлении к Гуз-Грину, когда южнее вблизи острова Джонсон пилоты засекли возвращавшийся из поселка «Фокстрот 4» с техникой штаба 5-й бригады. Несмотря на приказ Саутби-Тейлура не возвращаться в светлое время суток, сержант-знаменщик Брайан Джонстон вывел судно в море. «Один раз ВМС уже палили по нам, когда мы пытались двигаться ночью, — сказал он. — Больше я так рисковать не хочу». Аргентинцы атаковали десантный катер бомбами и огнем пушек, сумев достигнуть прямого попадания в пост управления на корме. Погибли сержант-знаменщик Джонстон и пять человек из команды. Позднее во второй половине того же дня с дрейфующего «Фокстрота 4» поступил отчаянный сигнал с призывом о помощи — судно было искорежено, разбито и вот-вот грозило пойти ко дну [473] . Послать сообщение удалось только за счет использования рации в находившемся на борту «Ленд Ровере» бригады. Каботажное судно «Монсунен» поспешило на помощь, и его команда сняла уцелевших. Попробовали было взять LCU с ценными машинами связи на нем на буксир, но «Фокстрот 4» недолго оставался на плаву и пошел на дно. Единственным утешением того мрачного дня трагедии стал перехват воздушным патрулем «Си Харриеров» одной из групп аргентинских самолетов на их обратном пути из Фицроя. Флайт-лейтенант Дэйвид Морган уничтожил два штурмовика, морской лейтенант Дэйвид Смит сбил третий, а четвертый, по словам очевидцев, разбился позднее [474] .
472
Вторую волну аргентинской авиации должны были составлять два звена штурмовиков А-4В «Скайхок» из 5-й ИАГ, имевшие позывные «Масо» (Mazo, «Колотушка») и «Мартильо» (Martillo, «Молоток»). Каждое звено насчитывало три самолета, несших по три 500-фунтовых бомбы. Вылетев в 15.00 из Рио-Гальегос, эти звенья затем лишились двух «Скайхоков», один из которых (С-239 альфереса Гильермо Альберто Деллепьяне из звена «Масо») вернулся на базу по техническим причинам, а другой (С-212 первого лейтенанта Оскара Эдуардо Беррьера из звена «Мартильо») сделал то же самое из-за опоздания к пункту воздушной дозаправки топливом. В итоге для выполнения боевого задания остались два штурмовика из звена «Масо» (С-204 первого лейтенанта Данило Рубена Больцано и С-226 лейтенанта Хуана Хосе Аррараса) и два — из звена «Маартильо» (С-231 первого лейтенанта Эктора Уго Санчеса и С-228 альфереса Хорхе Альфредо Васкеса). Объединенные в одно сводное звено, эти четыре «Скайхока» направились к Фицрою, где их встретил сильный зенитный огонь. — Прим. ред.
473
Согласно аргентинским источникам, этот британский катер был атакован «Скайхоком» первого лейтенанта Больцано. — Прим. ред.
474
Оба отличившихся британских пилота принадлежали к 800-й эскадрилье ВМА с авианосца «Гермес». В 16.45 флайт-лейтенант Дэйв Морган, управлявший «Си Харриером» номер ZA177/77, поразил ракетой «Сайдуиндер» штурмовик альфереса Хорхе А. Васкеса (аргентинский пилот погиб, поскольку его «Скайхок» сразу взорвался в воздухе), в то время как другая такая же ракета, которую выпустил лейтенант Королевских ВМС Дэйв Смит, пилот «Си Харриера» номер XZ499/99, сбила самолет лейтенанта Хуана Х. Аррараса (хотя этому пилоту удалось катапультироваться, он не был спасен из воды и пополнил собой список погибших). В том же бою флайт-лейтенант Морган сумел перехватить и сбить своим вторым «Сайдуиндером» еще один аргентинский штурмовик, чей пилот, лейтенант Данило Р. Больцано, не смог катапультироваться и погиб. Единственный оставшийся от четверки «Скайхок» (Mantillo 3, то есть С-231 первого лейтенанта Эктора У. Санчеса) избежал перехвата «Си Харриером», однако, имея повреждение
Тридцать три военнослужащих Валлийского гвардейского полка, семь человек из Королевских ВМС и одиннадцать других матросов и солдат погибли во время налета, а еще сорок шесть — получили ранения [475] . Даже и никак не пострадавшие бойцы лишились обмундирования и снаряжения, в отсутствии которых не могли полноценно действовать на суше. Нет необходимости говорить, как сильно их потрясло случившееся. Гвардейцев отправили в Сан-Карлос приводить себя в порядок, в то время как оттуда в Блафф-Коув перебросили по воздуху две роты 40-го отряда коммандос, чтобы довести 1-й батальон Валлийского гвардейского полка до должной численности перед предстоящим наступлением. Вся эта перетасовка стала длительным и мучительным делом, но все же она не послужила причиной переноса британского наступления, начало которого в то утро планировалось на 11 июня. В этом смысле потеря «Галахада» оказалась куда менее серьезной, чем гибель «Атлантик Конвейера».
475
По более точным данным, при налете аргентинской авиации на LSL «Сэр Галахад» погибли 5 членов команды корабля (в том числе один китаец), 32 чел. из состава 1-го батальона Валлийской гвардии, 4 чел. из Корпуса продовольственного снабжения армии, 3 чел. из Королевского медицинского корпуса армии, 2 чел. из 3-го взвода 20-го полевого эскадрона 36-го инженерного полка (этот взвод был придан 9-му отдельному парашютному эскадрону Королевских инженеров) и 2 чел. из Корпуса Королевских инженеров-электриков и механиков, всего 48 чел. На «Сэре Тристраме» жертвами воздушной атаки стали 2 члена команды (матрос и работник прачечной, оба китайцы из Гонконга) и на катере «Фокстрот 4» с десантного корабля «Фирлесс» — 6 чел. (4 морских пехотинца и 2 моряка). Относительно раненых британцев, число которых авторы оценивают в 46 чел., то в других источниках приводятся более высокие цифры — 115 и 150 чел. Кроме потерь в корабельном составе и в живой силе, британское оперативное соединение понесло 8 июня урон в авиационной технике: один «Харриер» GR.3 (XZ989) из 1-й (истребительной) эскадрильи КВВС получил в сильные повреждения при аварийной посадке на взлетную полосу в Порт-Сан-Карлосе. Его пилот, винг-коммандер Питер Тед Скуайр, успел спастись, но сам самолет не подлежал ремонту на месте и был отправлен в Европу — на авиабазу КВВС в Гютерсло (ФРГ). — Прим. ред.
Трагедию в Фицрое следует рассматривать в общем контексте кампании, каковая в большинстве случаев складывалась для британцев просто-таки замечательно. Среди многих случаев, когда приходилось идти на обдуманный риск, только в тот раз события развивались вразрез с планами. Мнение Королевских ВМС выразил в ту ночь на борту «Фирлесса» один старший офицер: «Мы должны принять на себя полную ответственность за налет на десантные корабли в Фицрое. Но мы не может принять никакой ответственности за то, что в тот момент на борту «Галахада» находились люди». Сотрудники военно-морского штаба упрека-ли прежде всего себя, что не сумели внушить командирам войск на «Галахаде» важность как можно быстрейшего осуществления высадки в условиях светлого времени суток. «Мы привыкли работать с Королевской морской пехотой, а там четко осознают императивы в деле развертывания амфибийных десантов», — признавался один офицер. Военнослужащий морской пехоты из числа потрясенных зрителей в Фицрое писал следующее: «Многие привыкли считать, будто некая особая амфибийность есть какой-то миф, придуманный морскими пехотинцами ради своего спасения (от расформирования). Но высадка морского десанта — это вам не битва на европейской равнине».
Для Лондона удачный вражеский налет в Фицрое являлся настоящей катастрофой. Военному кабинету пришлось незамедлительно решать более всего ненавидимые им вопросы информационной политики. Мур сообщал в Нортвуд, будто аргентинцы убеждены — его потери составляют 900 чел., а темп наступления полностью потерян. С оперативно-тактической точки зрения было жизненно важно не развеивать заблуждение противника как можно дольше. Соответственно Филдхауз высказал Левину пожелание затянуть «откровенные разговоры» об ущербе, понесенном в Блафф-Коув, несмотря на беспокойства и боль, которые причинит неопределенность семьям военнослужащих.
Министерство обороны тут же отозвалось информацией о сугубой тяжести понесенных потерь и о «возможной отсрочке штурма Порт-Стэнли британскими войсками». И снова возвращение палаты общин к военному поприщу после перерыва в заседаниях по случаю Троицы радикальным образом осложнило проведение информационной политики. Окруженному слухами и всевозможными измышлениями Нотту приходилось держать позиции два, даже три дня после катастрофы, постоянно отвечая, что объявление о размерах потерь «способно сыграть на руку противнику и поставить наши войска в очень рискованное положение». Коль скоро двумя неделями ранее, когда затонул «Ковентри», он признал себя неправым относительно стремления замолчать название потерянного корабля (или, по крайней мере, допустил ошибку, позволив Филдхаузу уговорить себя пойти на это против воли), заявление прозвучало неискренним. Затем Нотт несколько подпортил картину замыслов Мура по дезинформации противника заявлением, будто «планы командира оперативно-тактической группы налеты никак не нарушили». Список потерь в Фицрое, каковой Нотт совершенно правильно сохранил в тайне, обнародовали в конечном счете не ранее начала штурм» Порт-Стэнли.
В любой операции любой значительной войны «подсвеченные прожекторами» неудачи кажутся более преступными и более кровавыми, чем те, которые не получили широкого отклика. Так или иначе эпизод с «Галахадом» напомнил министрам и начальникам штабов родов войск об опасностях ведения военных действий под неусыпном оком публики. Трудности с убеждением гражданского населения на родине в необходимости принятия страшных реалий войны побудили сэра Робина Дэя во время лекции за несколько лет до описываемых событий задаться примерно таким вопросом: может ли в эпоху после Вьетнама какая бы то ни было западная демократия со свободной прессой и телевидением надеяться на постоянную поддержку нации войне, сколь бы необходимой та ни оказалась? И действительно, кто сможет забыть увиденного на экранах телевизоров раненого с «Галахада» на носилках с торчащим и словно бы указывающим в небо обрубком ноги? К счастью для правительства, война на Фолклендских островах продолжалась недолго и визуальная информация о трагедии на «Галахаде» достигла Лондона только после завершения враждебных действий. Однако заставить общественность дома принять как должное такие виды было бы, как легко предположить, крайне сложно, равно как и осознать необходимость главенства соображений безопасности, служивших основанием для упорного сопротивления ВМС решению премьер-министра позволить корреспондентам и операторам сопровождать оперативно-тактическую группу. Военные корреспонденты со своими депешами с фронтов способны стать очень выгодным средством в арсенале политиков в деле поднятия духа нации и стремления довести войну до победного конца. И все же, когда случаются неудачи на поле боя, репортерам и генералам трудно примирить требования СМИ с предполагаемыми государственными интересами.
Как высказывались некоторые офицеры после войны, 5-ю бригаду, учитывая столь сильную ограниченность ресурсов транспорта, не следовало бы и вовсе посылать готовить наступление на новом направлении. Но коль уж командование пошло на это, нечего удивляться трудностям. Основополагающей причиной трагедии в Фицрое являлось нежелание Нортвуда продолжать переброску личного состава 1-го батальона Валлийского гвардейского полка на целевой постройки десантных кораблях и решение использовать вместо того LSL — судно, фактически обслуживаемое гражданской командой. Неразбериха и организационные сложности, одолевавшие 5-ю бригаду, проявлялись во многих других случаях на протяжении кампании. Исчезновение из воздушного пространства над местом высадки запрошенного 5-й бригадой патруля «Харриеров», остававшегося в районе боевого патрулирования практически до конца утра 8 июня, то есть до момента всего за несколько минут до налета вражеской авиации, отсутствие эскорта в виде военно-морских судов, не поступивший на «Галахад» сигнал боевой воздушной тревоги, проволочка с установкой и подготовкой к применению ЗРК «Рэйпир», сбившийся график высадки, неполадки со связью. Подобные вещи бывали и раньше и позже, но ни разу не привели к таким фатальным последствиям, как 8 июня, когда все разрозненные моменты слились воедино. Наиболее трудно поддается объяснению сбой в части связи и координации действий — многие старшие офицеры попросту не знали, где, когда и какие войска находятся. Один из британских командиров, отвечавший за действия 5-й бригады, позднее признавался: «Вы должны понять — в тот момент все мы смотрели на восток, в направлении засевшего в Стэнли противника, куда нам скоро предстояло наступать. Мы и в самом деле мало волновались по поводу происходящего у нас за спиной». Такое отношение являлось нарушением жизненно важных правил обеспечения безопасности в ходе войны.