Битва За Масть
Шрифт:
– Ну все, братва, мы полетели.
– Саша помахал всем сразу.
– Осторожнее здесь, - назидательно посоветовал Фил, легко забрасывая на плечо тяжеленную сумку.
Космос снисходительно похлопал его по плечу:
– Разберемся, не волнуйся.
– Космос, береги себя, - поддел напоследок друга Саша. И обнял Пчелу: - Брат, прости меня. Я вчера обезумел совсем.
– В принципе, проехали, - пожал плечами Пчела и несколько вымученно улыбнулся.
– Но я еще не отошел, если честно, - тем не менее добавил он.
Шутка
– Ты прав. Не держи зла, ладно?
– И Саша крепко пожал ему руку.
Пчела едва заметно кивнул.
– Кос, живот прихватило, - подскочил к Космосу белобрысый Миха.
– Я в туалет, потом сразу к машине.
– Давай, Мих.
Саша и Фил двинули на посадку.
– Фил, билеты у тебя?
– полуобернувшись, спросил Саша.
– У меня, у меня, - успокоил его Фил, помахивая билетами.
– Банзай! махнул он Пчеле.
– Банзай!
– вскинул руку повеселевший Пчела.
Слева от выхода из аэропорта Миха обнаружил работающий телефон. Поминутно оглядываясь, он быстро набрал номер:
– Але, это я. Облом... Слушай, я все сделал, не свезло... В аэропорту... Да не мог раньше. Он вылетает...
И тут чья-то рука выхватила у него трубку. Это был Пчела. Он приложил трубку к уху, но услышал лишь гудки отбоя.
Миха с ужасом смотрел на пацанов, окруживших его. Он, конечно, не надеялся найти у них сочувствие. Но никогда не думал, что его будут так ненавидеть.
– Ошибся, тупоголовый, - смотрел на него в упор Белый.
– Никуда я не вылетаю.
Часть 2
ВЕСНА-ЛЕТ0 1991 ГОДА
НАКАНУНЕ
XII
Квартира была огромной. И, конечно, это впечатление создавали в первую очередь высоченные, в три с половиной метра, потолки. Окна выходили прямо на Яузу. А дальше открывался прямо-таки открыточный вид на старую Москву. Меж двух крыш даже была видна звездочка на одной из кремлевских башен.
– Это самая большая комната?
– оторвавшись от окна, спросила Олю бабушка.
– Ну да, гостиная, - равнодушно ответила Оля.
– Бабуль, тебе цейлонский или бергамот?
– Цейлонский...
– крикнула бабушка, перемещаясь в другую комнату.
На прикрытых мешковиной коробках лежало несколько сабель. Некоторые в богато украшенных ножнах, другие - просто так, наголо.
– Кудряво живете, молодежь.
– Елизавета Павловна осторожно потрогала острие одной из сабель. А потом, воровато оглянувшись на дверь, взяла в руку саблю, оказавшуюся легкой, и несколько раз молодцевато взмахнула ею над головой. Прямо красный командир в юбке. На пенсии.
– А здесь что будет?
– вернулась она к мирной жизни.
– Не знаю, может, кабинет, - из кухни крикнула Оля.
– Кабинет?!
– бабушкино удивление было безмерно.
– Да детская, решила она по-своему.
– Спальня-то! Зачем такая огромная?
– старушку здесь удивляло решительно все.
–
Но та никуда не торопилась. Она достала монетку из старенького портмоне. И, с трудом наклонившись, засунула денежку в щель между двумя паркетинами. На счастье. Так делали всегда. И ее бабушка. И бабушка ее бабушки... Замечательная все-таки у Оленьки квартира. Просто роскошная. И кухня какая... Большая!
Аккуратно расправив подол парадного платья, она присела напротив внучки.
– Ох, Олюшка, я так рада, что у вас есть свой дом... Я все вспоминаю, как мы в эвакуацию с твоим отцом по углам кочевали... Ему тогда еще и двух лет не было.
– Сахар класть?
– Нет, я с тортом...
– И бабушка задумалась. Посмотрев на Олю повлажневшими глазами, она принялась за торт, попутно рассуждая: - Нет, все-таки Саша юноша хороший, по-своему порядочный. И друзья его уважают. Такую квартиру подарили...
– А мы, может, переедем отсюда, - неожиданно вырвалось у Оли.
– Вот те на!
– всплеснула руками бабушка.
– А что случилось?
Оля поняла, что погорячилась. Вот уж с кем не стоило обсуждать эту тему!
– Да... Не, я так, брякнула. Мы пойдем на Кремера?
– ловко перевела она разговор.
– Пойдем, пойдем. Только чай допьем. Прежде чем выпустить бабульку на лестничную площадку, Оля выглянула за дверь сама и внимательно оглядела порог и все углы. Сегодня гранат и прочей пиротехники не наблюдалось. И то хлеб.
– Бабуль, пойдем пешком, а то лифт сломался.
– Оля потянула бабушку за рукав, стараясь, чтобы та не заметила следов взрыва. Но бабушка все продолжала о своем:
– Лифт-то починят. Только не вздумайте переезжать. Мне квартира понравилась.
– Осторожно, здесь ступеньки крутые, - предупредила Оля.
Но следы недавнего происшествия трудно было не заметить. Вся стена лестничного пролета была абсолютно черной, буквально как грифельная доска. Только в отличие от доски пачкалась не мелом, а сажей. Под ногами похрустывало стекло и мелкие кирпичные осколки. В стенах зияли выбоины, а металлические перила выгнулись так, будто какой-то безумный силач долго и упорно проверял на них силу своих мускулов.
– Да-а, вот подъезд, конечно, запущен, что здесь было-то?
– удивилась бабушка.
– Баллончик взорвался, - отворачиваясь в сторону, соврала Оля.
– Ничего себе баллончик, - фыркнула бабушка.
– Как после бомбежки!
XIII
В густом еловом лесу было сумрачно. Из неглубоких овражков поднимался слоистый туман. День уже близился к закату. Красноватые лучи солнца пробивались меж еловых стволов и ветвей, подсвечивали туманный воздух, придавая ему бледно-розовый оттенок. Остро пахло смолой и почему-то дымом видимо, на ближних дачах жгли костры.