Битые козыри
Шрифт:
— Слушаюсь, сэр, — еще раз сказал Макрожер, с радостью убедившись, что он освобожден от дальнейшего обсуждения этой умопомрачительной истории. Даже спесивый генерал, разговаривающий так, будто он хозяин Кокервиля, видимо, здорово ошарашен, если не заметил просчетов службы охраны и не намылил шею ее начальнику.
Оставшись вдвоем, Кокер и Боулз непривычно долго молчали. Сэм VI сидел, часто моргая, и старался вспомнить, откуда появилось неприятное чувство тревоги.
Все, что десять минут назад показывал Макрожер, перемешалось у него в голове. Какой-то чудак в космосе, Рэти, Молроу, стрельба из патрульного катера, поединок на стенке…
—
— Это не фильм, Сэм, — со злостью откликнулся Боулз, останавливаясь около его кресла. Он всегда так делал, когда хотел, чтобы его слова влезли в эту старую башку, — говорил с близкого расстояния, глядя в упор. — Это все случилось у нас в Кокервиле. Среди нас — шпионы.
— Шпионы? — оторопело повторил Кокер.
— Да! Самые ловкие и наглые шпионы, с какими мне еще не приходилось иметь дело… Но зачем он полез туда?
— Кто куда полез, Том?
— Тот, кто называл себя Лайтом. Любовник твоей Рэти. Погиб в шахте реактора.
— Бедная девочка, — прошептал Кокер. В кабинет вошел разъяренный Торн.
— Макрожер совсем рехнулся, — сообщил он, — Пока я добирался сюда, трижды сверяли мой голос и запах.
— И правильно делали, — без улыбки отметил Боулз. — Садись и расскажи все, что знаешь о докторе Гарри Лайте.
— При чем тут Лайт?
— Узнаешь. Мы слушаем.
Торн шутливо обрисовал юношеские мечты Лайта, охарактеризовал, как совершенно бесперспективную, его работу над чевом, а свой разрыв с ним изобразил как уход от утопических и бесплодных занятий к целеустремленной и плодотворной деятельности.
— Какие у него политические взгляды? — спросил Боулз.
— Никаких! Гарри всегда с отвращением относился ко всякой политике. Он считает, что все социальные и политические проблемы отпадут, когда будет создан новый тип человека — Человека Величественного.
— Ты знал, что он в списке гостей?
— Конечно! Имена всех ученых проходили через меня. И если бы Лайта не включили как близкого друга Рэти, я внес бы его в свой список. Он очень талантлив.
— Вот видишь, Том! — обрадовался Кокер. — А ты наговорил на него…
Боулз включил пленку Макрожера и сказал Торну:
— Смотри, Дэви, смотри внимательней.
По мере того как разворачивались события в космосе, Торн все больше становился похожим на олицетворенное изумление. Он подался вперед, словно хотел прикоснуться к висевшему рядом, почти осязаемому изображению Лайта.
— Я ничего не понимаю, — сказал он, когда кончилась демонстрация и глаза Боулза потребовали от него объяснений.
— Это Лайт?
— Ну конечно же Лайт! Но как он сам стал чевом?! По его замыслу человек из витагена действительно мог бы жить без воздуха, независимо от внешней температуры. И огромной физической силой он должен был обладать. И абсолютной неуязвимостью. Но для этого человек должен был стать чевом — совершенным существом с совершенным мозгом. А к созданию такого мозга Лайт даже не знал как приступить. Он мне сам говорил, что для конструирования такого мозга ему не хватит жизни. И вдруг он сам…
— Так кто же это такой Лайт — черт, дьявол? Будьте вы прокляты, ученые олухи! — Боулз так сжал кулаки, как будто в каждом из них было по шее «ученого олуха». — Чев, чеп, чек… Я хочу знать, с какой целью он проник сюда, зачем полез погибать в энергоцентр? Или в этой витагеновой шкуре ему не страшна и радиация?
Этот вопрос Боулз задал насмешливо, не веря, что такое возможно, но Торн не усмехнулся, не покачал отрицательно головой, и вот тогда генералу стало страшно.
— Может это быть, чтобы он не боялся ядерной топки? — еще раз спросил он.
— Может, — подтвердил Торн. — Если он мог сделать все, что мы видели, значит… Я только не могу понять, как он сменил свою оболочку на витагеновую? Как остался Лайтом, перестав им быть?
— Наплевать мне на твои «как»! — во весь голос закричал Боулз. — Не все ли равно, как он этого добился. Важно — где он сейчас, что собирается делать?
— Нужно вызвать диспетчерскую энергоцентра, — посоветовал Торн.
Боулз набрал самый секретный из всех номеров Кокервиля, и они увидели на экране Лайта.
27
Плайнер хорошо описал диспетчерскую, и Лайт вошел в нее так же уверенно, как входил в свою лабораторию. Он узнал пульты управления энергопитанием, связью, навигационной службой, установками искусственной гравитации. Все механизмы и приборы контролировались миниатюрными ДМ высшей категории и мэшин-менами, не спускавшими глаз с экранов и табло.
С тех пор, как это сердце Кокервиля вступило в строй, никаких неожиданностей не было. Каждая система работала по гибкой, хорошо продуманной программе. ДМ и мими приходилось вмешиваться только в тех редких случаях, когда резко менялись команды извне и нужно было перестраиваться на новый режим. Пустяками они не занимались. Колебания энергетических нагрузок, оперативные расписания рейсов, графики различных служб — с этим справлялись компьютеры, расположенные на периферии. Перешагнув порог диспетчерской, Лайт увидел и стоявший особняком пульт с полным набором тумблеров, кнопок, клавиш. О нем тоже подробно рассказал Плайнер. Пульт установили на тот маловероятный случай, если бы вдруг, в результате какой-нибудь аварии, были выведены из строя все системы управления и пришлось бы прибегнуть к помощи аварийной команды.
Мысли Лайта занимал вопрос о типе мэшин-мена, с которым ему придется здесь столкнуться. Хотя Плайнер и считал его стандартным, от Торна можно было ожидать всего. Если он прислал сюда своих мими-исполнителей с запрограммированной установкой — уничтожать любого пришельца, борьба предстояла нелегкая. Но уже первое знакомство с мэшин-менами успокоило его. Правда, отрезанные от Земли и всякого сношения с внешним миром, они были на редкость невежественными. Куцый багаж их информации сводился к тому, что считали нужным сообщать им либо Торн, либо Боулз. Но «принцип разумности» оставался у них основополагающим. Так же как и люди, обманутое лживой пропагандой, они нуждались лишь в знании объективных фактов, чтобы правильно разобраться в разумности или неразумности своих действий. Но, в отличие от людей, принять эти факты, оценить их, сделать верные логические выводы им не могли помешать никакие эгоистические инстинкты.
— Ввиду чрезвычайных обстоятельств, — сказал Лайт, — с этого момента вы будете исполнять только мои команды.
Мими и ДМ, не выразившие никакого удивления при его появлении, несколько замешкались с ответом.
— Нам нужно знать эти чрезвычайные обстоятельства, — сказал один из мэшин-менов, видимо выполнявший роль руководителя группы. — Иначе мы не сможем судить о целесообразности ваших команд.
— Справедливо. Вас лишили правдивой информации о том, что происходит в мире, и вы чуть было не нарушили основной принцип вашей деятельности.