Битые козыри
Шрифт:
— Чего ты горланишь, идиот! — возмутился Макрожер. Он уже вошел в роль руководителя операции и сварливым голосом поторапливал подчиненного. — Пусти-ка дымок у него перед носом. Быстрее! Шевели мозгами и руками, Дин. Взять его нужно таким, как он есть, — живым.
Как ни странно было называть живым существо, которому не нужен воздух и не страшен любой холод, Макрожер уже свыкся с фактом и теперь думал только об одном — как самому выкрутиться из этого невероятного происшествия.
Из бортового орудия катера вырвалась сигнальная ракета. Она ударилась о стенку точно над головой Лайта.
— Приготовься к выходу! — приказал Макрожер.
— Есть приготовиться к выходу, — не совсем бодро повторил Дин и добавил: — А как его брать? Стрелять боевыми можно?
— Тебе бы только стрелять, — язвительно ответил Макрожер, раздумывая над теми же вопросами. — Захвати с собой усыпляющее и абордажный крюк.
До зоны, куда Дин не сунется даже в своем скафандре, оставалось не больше десяти метров. Вряд ли Дин успеет выбраться, нагнать это чудовище, окутать его усыпляющим газом и подцепить крюком. Одно из двух — либо Лайт доберется до шахты и распадется там на составные части, либо, усыпленный, сорвется и полетит рядом. Оба варианта устраивали Макрожера. Никто не сможет упрекнуть его в недостаточной распорядительности или в том, что единственная «душа», покинувшая Кокервиль, уцелела. Если же Дину удастся схватить Лайта, и в этом случае заслуга Макрожера будет очевидной.
Дин успел выбраться вовремя. Он оставил катер на своего помощника и, уверенно маневрируя карманным движком, приблизился к Лайту. Он даже ухватился за скобу, с которой только что поднялась нога беглеца, и, не дав ей укрепиться на следующей ступени, подергал за каблук ботинка. Но в то же мгновение сильный удар этого каблука по голове Дина отбросил его в сторону и заставил сделать двойное сальто.
Макрожер услыхал, как Дин грязно выругался. Обретя устойчивость, он направил на Лайта дуло газового пистолета и выпустил такую дозу усыпляющего, которая уложила бы на сутки целую колонну демонстрантов. Но Лайт в прежнем темпе продолжал преодолевать последние метры.
— Я стреляю боевыми, шеф! — яростно доложил Дин.
— По ногам и рукам, — разрешил Макрожер. Огненные стрелы лучевых зарядов пронизали Лайта.
Макрожер мог поклясться, что промаха не было. Видны были даже дымки в точках попадания. Но Лайт только чуть изменил позу, как-то сгорбился, спрятав голову за приподнятыми плечами, и сделал решительный рывок вверх.
— Сдерни его, Дин! — завопил Макрожер.
Из правого рукава скафандра Дин вытолкнул гибкую телескопическую штангу с универсальным захватом, прицелился, и абордажный крюк надежно ухватился за плечо Лайта.
— Теперь, гад, не уйдешь! — услышал Макрожер торжествующий голос рассвирепевшего Дина.
Но он не успел закончить фразу, как Лайт протянул руку, как клещами зажал конец штанги, снял с плеча захват, просунул его сквозь скобу и завязал узлом. Теперь уже Дин мотался на своем крюке, как рыба на крючке.
Лайт сделал последний шаг и скрылся за щитом, ограждавшим вход в шахту.
— Оставь крюк! Назад на катер! — подсказывал и без того очевидные действия Макрожер. Он хорошо представлял себе состояние Дина и боялся, не потерял ли тот остатки своего рассудка.
В таком положении гораздо труднее было не спятить и примириться как с чем-то естественным, что человек голыми руками связывает, как веревку, штангу из прочнейшего сплава и после всего добровольно ныряет в преисподнюю.
Дин освободился от абордажного крюка и вернулся на катер. Когда он снова появился на экране, Макрожер едва узнал его, — таким измученным и постаревшим казалось его лицо.
— Ты сделал все, что мог, — успокоил его начальник. — Возвращайся в свою зону.
— Теперь предстояло самое неприятное — докладывать Кокеру. Больше тянуть было нельзя. Макрожер подал сигнал экстренной связи и увидел обоих — и босса и Боулза. Похоже было, что последние сутки они не расставались.
— Что случилось, Мак? — спросил Боулз.
— Чрезвычайное происшествие, сэр. Разрешите показать запись.
Грозно нахмурившись, генерал кивнул. Макрожер включил пленку, запечатлевшую все, что он сам видел с того момента, когда засветился экран шлюзовой службы.
— Кто это? — спросил Боулз, когда увидел Лайта, открывавшего внутренний люк.
— Доктор Лайт, гость номер…
— Это друг моей Рэти, — прервал его Кокер. — Не смей его трогать, Мак!
— Я и не смел, — обрадовался неожиданной поддержке Макрожер.
Когда Лайт выбрался в космос и пошла запись с катера, наступила предгрозовая тишина. Сальто, которое проделал Дин после удара каблуком, заставило Кокера хихикнуть:
— Забавно, черт возьми!
Макрожер и Боулз молчали. Наконец Лайт проделал свой номер со штангой и исчез в вентиляционной шахте.
— Куда он девался? — спросил Кокер, как ребенок, жалеющий, что оборвалось увлекательное зрелище.
Ему не ответили. Боулз исподлобья взглянул на Макрожера, и у того затряслись коленки.
— Все, что имеешь о Лайте, на экран! — приказал Боулз.
Заскользили строки краткой биографии Лайта. Прозвучал разговор между компьютером и Макрожером, Рэти и Кокером во время проверки Лайта на корабле. Боулз дважды пожелал послушать беседы между Лайтом, Рэти, Плайнером и Молроу.
— Все, — сказал Макрожер.
— Твоя Рэти замешана в заговоре, Сэм, — тихо, но твердо сказал Боулз.
Кокер посмеялся, потом вгляделся в лицо генерала и рассердился:
— Ты взбесился, Том! В каком заговоре?
Не знаю еще, в каком, но ее связь с этим Лайтом, который не мужчина и не женщина, неопровержимый факт.
— Не смей так говорить о Рэти! — взвизгнул Кокер. — Она не мужчина, а женщина.
— Мак! — Боулз опять повернулся к Макрожеру. — В справке о Лайте отмечено, что когда-то у него работал Торн. Разыщи его, и пусть сейчас же явится сюда.
— Слушаюсь, сэр.
— Весь материал о происшествии остается здесь, и никому ни слова. Дину Шпенингу заткни рот любым способом. Удвой охрану. Каждый шаг и каждое слово всех, с кем имел контакт этот… — Боулз тщетно искал подходящее определение и выбрал не самое удачное, — самоубийца, вносить в особую сводку. Сейчас я тебя выключу, и не суйся к нам без срочной необходимости.