Битые козыри
Шрифт:
Лайт коротко, приводя только факты и цифры, рассказал о войне, которую намерены развязать хозяева Кокервиля.
— Таким образом, — заключил он, — вы по неведению могли стать главными исполнителями плана истребления человечества. Выполняя мои команды, вы будете не уничтожать, а спасать людей.
После того как мэшин-мены задали несколько уточняющих вопросов и получили исчерпывающие ответы, старший из них сказал:
— Мы в вашем распоряжении.
Все сразу упростилось. У Лайта появились помощники, и необходимость самому вникать в практическое управление
— Выключите энергопитание навигационной службы.
— Готово, — доложила ДМ.
Теперь ни одна ракета не могла отбыть из Кокервиля или причалить к нему без его, Лайта, разрешения.
— Всю связь, внешнюю и внутреннюю, беру на себя. Ни одно слово без моей команды не должно вы рваться из Кокервиля во внешний мир.
— Готово!
Первую задачу можно было считать решенной. Боулз не сможет подать команду тем зловещим кораблям, которые затаились в океанских глубинах. А что делать дальше, Лайт пока не решил.
— Гарри! — услышал он знакомый голос и, взглянув на экран, увидел Торна, Боулза и Кокера, смотревших на него как на выходца из крематорной печи. За спинкой кресла, в котором восседал Боулз, стоял его «адъютант» — первый экземпляр мими-исполнителя, с которым генерал не расставался. — Я преклоняюсь перед тобой, Гарри, — продолжал Торн. — Как ты стал чевом?
— Плевать на то, кем он стал! — оборвал Боулз. — Я хочу знать: какого черта вы там делаете?! Кто раз решил вам совать свой грязный нос в диспетчерскую?!
— Спрашивать, генерал, буду я, — спокойно ответил Лайт. — И вам будет очень плохо, если вы станете мне лгать.
— Дик 12-44! — повелительно крикнул Боулз. — Немедленно вышвырните этого проходимца! Не выполняйте ни одной его команды!
Старший мэшин-мен посмотрел на Лайта, как бы спрашивая — отвечать или нет? Лайт разрешающе кивнул.
— Ваше приказание неразумно, генерал Боулз, — деловито, как будто выдавая справку, сказал Дик 12-44. — Теперь мы знаем правду о смысле наших действий и больше ваших команд выполнять не будем.
Боулз вызвал Макрожера и приказал:
— Сейчас же пошли в диспетчерскую вооруженную бригаду. Пусть выволокут этого наглеца и заодно сменят персонал мими.
— Слушаюсь, генерал!
— Напрасно слушаетесь, Макрожер, — заметил Лайт. — С этой минуты я отключаю службу охраны от всех видов связи и снимаю у вас искусственную гравитацию. Побудьте в невесомости и соберитесь с мыслями, если таковые найдутся.
Еще до того, как изображение Макрожера погасло, все успели увидеть, как начальник охраны всплыл вместе со своим столом, стулом и прочими вещичками.
Кокер захихикал, попытался что-то сказать, но смог только икнуть. Боулз рванулся к резервному пульту.
— Спокойно, генерал, — остановил его Лайт. — Вы, видимо, еще не разобрались в обстановке. Вся связь проходит только через меня. Сейчас вы разговариваете со мной, потому что я это разрешил. Ни с Землей и ни с кем внутри Кокервиля вы связаться не сможете. Если вы не хотите убедиться, что ваша весомость так же иллюзорна, как у Макрожера, сядьте и слушайте.
Боулз рухнул в кресло. Он действительно не мог и не хотел признать безвыходность своего положения.
— Чего ты хочешь, Гарри? — заискивающе спросил Торн. Им еще не овладела тревога за свою судьбу. Он был полон восхищения научным подвигом Лайта и понял, что сделал величайшую глупость, оставив лабораторию на пороге великих открытий.
— Я хочу, чтобы генерал Боулз сообщил мне код тех команд, которыми можно затопить подводные корабли.
— Какие корабли, Гарри? — с искренним недоумением пролепетал Торн.
— Он шпион! — выкрикнул Боулз. — Предатель! Диверсант!
— Дэви, — обратился Лайт к Торну. — Если ты действительно не знаешь, о каких кораблях идет речь, значит, и от тебя скрыли часть правды. Объясни своему взбесившемуся генералу, у которого ненависть вы теснила остатки интеллекта, что чев не может быть ничьим агентом. Он подчиняется только разуму.
— Может быть, ему нужен выкуп? — радостно сообразил Кокер. — Сколько ты хочешь, малыш? — спросил он у Лайта.
— Кокер! Прикажите генералу отвечать на мои вопросы. Иначе мне придется отключить гравитацию и в ваших апартаментах. Вот так…
Вся мебель в кабинете закачалась и оторвалась от пола. Судорожно ухватившись за подлокотники, Кокер завопил о помощи. Кресла, в которых сидели Боулз и Торн, уже начали переворачиваться ножками вверх. Но Лайт вновь включил установку, и все вещи опустились на свои места.
— Скажи ему, Том! — взмолился Кокер. — Скажи все, что он хочет. Пусть тоже знает о «Прополке».
— Замолчи, Сэм! — прикрикнул на него Боулз. — Он шантажирует нас и ответит по закону. Мы ничего ему не скажем. — Обратившись к Торну, он спросил: — Сколько времени он может торчать там без воды и жратвы?
— Сколько угодно, — ответил Торн.
— Если вы будете молчать, — напомнил о себе Лайт, — я включу глобальное вещание и буду допрашивать вас перед глазами всего человечества.
— Послушайте, доктор, — миролюбиво начал Боулз. — Нам с вами нет никакой нужды ссориться. Война, о которой вы прослышали, готовится нашими врагами. Мы вынуждены упредить их и нанести первый удар. Мы уверены в победе, но на всякий случай ре шили обезопасить элиту нашего общества, в том числе и вас, чтобы сохранить цивилизацию свободного мира. Раз уж вы проникли в нашу тайну, мы готовы принять вас в союзники и предоставить вам в послевоенной администрации любой достойный вас пост.
— Я повторяю свой вопрос: по какой команде подводники произведут провокационный удар и как можно затопить их до нанесения этого удара?
В голосе Лайта нельзя было уловить ни раздражения, ни нетерпения. Он был спокоен и тверд. Но именно это спокойствие ужасало Боулза.
— Это военная тайна, доктор.
— Поэтому я и хочу ее знать.
Милз, следивший по голограммам за тем, что происходит в Кокервиле, не успевал осмыслить те изменения, которые совершались в психике участников начавшейся схватки. На помощь пришла Минерва: