Битые козыри
Шрифт:
— У Лайта все ступени Инта работают с предельным напряжением. Центры анализа, логического контроля и прогнозирования выдают безошибочные умозаключения. У него нет ни колебаний, ни сомнений. Каждое решение сразу же реализуется в поступках. У Кокера волны страха захлестнули остаточные фрагменты интеллекта. А у Боулза идет борьба между эмоциями страха, ярости и надеждой обмануть Лайта. Его Инт не парализован, как у Кокера, а мобилизован. Но мысли, оформляющиеся на высших ступенях, отвергаются логическим центром. Видимо, каждая из них признается им более нелепой, чем предыдущая. Возникают
— Надо бы предупредить Лайта, — встревожился Милз.
— Мы не можем с ним связаться, пока он не вызовет нас. Но я думаю, что он сейчас достаточно проницателен, чтобы разгадать уловки Боулза.
— А что у Торна?
— У него, пожалуй, самая сложная голограмма. Как ни странно, эмоция страха, во многом определяющая поведение Кокера и Боулза, у Торна почти не просматривается. Доминантные — изумление, восхищение и еще зависть. Все его чувства в состоянии смятения. Идет борьба между эмоциями положительными и отрицательными. Видите, как наслаиваются и перемешиваются краски обоих стволов. А Инт работает четко, с присущей ему энергией. От Торна можно ждать самых непредвиденных поступков.
— Хорошо, — сказал Боулз. — Я открою вам все карты. Но для этого вы должны покинуть диспетчерскую и прибыть сюда. Все материалы в нашем штабном кабинете.
— В последний раз говорю вам, генерал, — с тем же устрашающим спокойствием сказал Лайт, — немедленно сообщите кодовую команду для затопления кораблей. Или вы повиснете вниз головой на очень долгое время.
Боулз ухватился за сиденье, и видно было, что он готов находиться в любом положении, лишь бы не проронить ни слова. Кокер влез в кресло с ногами, обхватил руками его спинку и уже открыл рот, чтобы издать отчаянный вопль. Только Торн поднялся и с взволнованным, побледневшим лицом повернулся к Лайту:
— Я все скажу, Гарри. Не потому, что ты меня принудил. Я всегда разделял твои взгляды и сейчас особенно глубоко понял мерзкую сущность того, что задумали эти люди. — Торн протянул руку в сторону Кокера и Боулза.
Генерал вскочил с неожиданной для него резвостью и кинулся к Торну, Но мими по знаку Лайта успел выключить гравитацию, и все трое закувыркались под потолком.
— Поболтайтесь в невесомости, — сказал Лайт, — пусть генерал остынет, а я пока включаю глобальную связь.
***
Весть о том, что Кокервиль в результате каких-то никем не объясненных помех полностью изолирован от всего мира, успела стать величайшей, всех ошеломившей сенсацией. Сто двадцать тысяч человек, чьи имена десятилетиями не сходили с экранов великосветской хроники, биржевых сводок, научных обозрений, военной летописи, сто двадцать тысяч, среди которых были боссы и менеджеры, ни на минуту не упускавшие руководства гигантскими промышленными концернами и колоссальными капиталами, вдруг, в одно мгновение, словно растворились в бездне космоса.
К Кокервилю направились правительственные корабли, но все причалы центральной базы и ее сателлитов оказались наглухо задраенными. Космический город будто вымер. Все попытки связаться с его обитателями ни к чему не привели.
Естественно поэтому, что голос Лайта, внезапно донесшийся из Кокервиля, вызвал у всех землян такой интерес, какого они никогда ни к чему не проявляли. Остановились все транспортные машины, прекратились все другие телепередачи, прервались все зрелища, люди забыли о ложках, поднесенных ко рту. Все взоры сосредоточились на лице обыкновенного, небрежно одетого человека средних лет.
— Люди! — начал Лайт. — Я говорю с вами из диспетчерского центра Кокервиля. Чтобы проникнуть сюда, мне пришлось выйти в открытый космос без скафандра и пройти сквозь радиоактивную зону. Как видите, я жив. Жив потому, что сменил свою бренную плоть на другую, сделанную из витагена — материала, созданного моей лабораторией. Чтобы у вас не осталось сомнений в правдивости каждого моего слова, я включаю запись моего перехода, сделанную теми, кто пытался меня задержать.
ДМ, фиксировавшая все, что происходило в Кокервиле, выдала на экран изображение, которое до этого видели только Кокер, Боулз и Торн, не считая службы охраны. Теперь весь мир видел, как свободно передвигался Лайт в своем мятом пиджаке, с развевающимися волосами в безвоздушном, мертвяще-холодном пространстве космоса.
— Люди из витагена, — продолжал Лайт, — люди, не зависящие от условий среды, продиктованных природой, люди, не знающие старости и болезней, люди бессмертные и мудрые — появятся в далеком будущем. Путь к их созданию долог и труден. Я представляю собой лишь жалкое подобие Человека Величественного. Мне пришлось раньше времени стать существом из витагена и отказаться от привычных радостей бытия. Я сделал это по призыву тех сил человечества, которые решили сорвать сатанинский план кучки злодеев. В эти дни, когда все вы с нетерпением ждете ликвидации всех запасов оружия, кокеры и боулзы ради спасения своих прибылей и привилегий намеревались спровоцировать тотальную войну. Благодаря бдительности миролюбивых сил их план сорвался. Но заговорщики еще угрожают миру…
Лайт перевел на экран кабинет Кокера. Кресла все еще витали под потолком огромного помещения, сталкивались, разлетались в разные стороны. Кокер протяжно вопил, взывая о помощи.
— Я вынужден был, — продолжал Лайт, — отключить в этой комнате гравитацию, чтобы усмирить организаторов и вдохновителей заговора. Они хотя и попали в собственный капкан, но все еще готовы кусаться. Я возвращаю им силу тяжести.
Кресла мягко опустились на пол.
— Снова, теперь уже перед глазами всего человечества, я спрашиваю вас, — обратился Лайт к Боулзу. — Назовете вы команды для затопления подводных кораблей?
Боулз молчал.
— В таком случае мы выслушаем доктора Торна. Он один из главарей, но согласился дать чистосердечные показания. Прошу, Дэви, от тебя все ждут правды.
Изнеможенный, едва держась на ногах, Торн с ненавистью смотрел на Боулза:
— Я скажу все, генерал… Гарри… То, что я хочу рассказать, может показаться невероятным. Поэтому я прошу продемонстрировать запись доклада Боулза группе генералов… Я тоже присутствовал. Это было около восьми месяцев назад… Сейчас я попробую вспомнить число…