Бизнес большого ринга
Шрифт:
Между любительскими боями, продолжающимися 3 раунда, и профессиональными матчами в 15 раундов разница огромная. Кассиус Клей познал это довольно скоро, так скоро, что вынужден был сразу же проснуться после своего великолепного сна. Его первый соперник на профессиональном ринге Тунней Хунсагер, против которого он выступил 29 октября 1960 года в Луисвилле, задал ему столько работы, сколько ему не пришлось проделать за весь олимпийский турнир. Лишь с большим напряжением, отдав много сил, Клей победил по очкам с очень незначительным преимуществом. А ведь первым его соперником был боксер пятого класса, практически вышедший из игры. Хунсагера ему специально подобрали
Совещание шло несколько ночей подряд. Было ясно, что Клей, хотя он и олимпийский чемпион, не набрал еще той формы, чтобы на равных работать с профессионалами, но главное — не было твердой уверенности в том, что он быстро дойдет до нужных кондиций. А господам, само собой разумеется, не хотелось бы вкладывать деньги в рядового боксера. Раз уж вложили свои деньги «в дело», то должны были иметь приличные проценты.
Консорциум решил предпринять еще одну попытку сделать из Клея классного боксера. Для этого они наняли старого Арчи Мура, который в то время еще был чемпионом мира в полутяжелом весе. В течение всей своей карьеры Мур доказал, что боксер он не только очень быстрый, но и очень умный. За его плечами было много великолепных побед, и у него был огромный опыт. Но возраст Мура достиг той критической отметки, когда дальнейшие успехи стали очень проблематичны. Арчи Муру хорошо заплатили, и он взял Клея в работу.
Тренер не скрывал от нового ученика ничего. Никогда еще прежде Клей не тренировался так. Всему, что сейчас умеет и знает Клей, он в большой степени обязан Муру. Иронией судьбы Арчи Мур стал одним из объектов победного шествия Клея, но об этом вы узнаете немного позже.
Кассиус Клей стал одерживать победы подряд во всех матчах, причем без прежнего перенапряжения. И если в самом начале ему был выбран довольно слабый соперник, то теперь каждая его победа имела вес. Все бои он выигрывал нокаутом и все — до конца четвертого раунда. Это уже само по себе было прекрасной рекламой, и пресса не могла обойти этот факт молчанием. Так росла боксерская известность Клея.
Наряду с этим Клей пополнял свою копилку порядочного хвастуна. С каждым новым победным матчем возрастало его самомнение. Золотыми нитками он вышил на своем халате огромными буквами «The Greatest» — величайший. В этом халате, с короной на голове он выходил на ринг задолго до того, как стал чемпионом мира. А потом он начал практиковать то, что бесспорно было лучшей рекламой: как провидец, перед каждым матчем он предсказывал, в каком раунде будет нокаутирован его соперник, и с железной точностью выполнял свои предсказания. Затем он усовершенствовал и эту рекламу: стал давать свои предсказания в стихах. Это выглядело, например, так:
Не приходите поздно. И не шумите в зале. Я пошлю в нокаут Мура В четвертом раунде, в начале!Это было перед боем с Арчи Муром, учителем Клея, чемпионом мира в полутяжелом весе, который был выбран консорциумом и хорошо оплачен: он должен был проиграть. Но это был боксер, у которого осталось только имя. Клей, точно следуя своему стихотворному предсказанию, нокаутировал Мура в четвертом раунде. Но эту победу нельзя принимать всерьез. Мур долго тренировал Клея и досконально знал его сильные и слабые стороны, что само по себе уже придает этому матчу чисто зрелищный характер.
В конце концов победы Клея и реклама начали давать плоды. Возникли разговоры о том, что этот боксер с нетерпением ждет каждого предстоящего боя и своим великолепным мастерством и спортивным отношением наконец-то вдохнул настоящую жизнь в боксерский бизнес, который уже много лет был на довольно низком уровне.
Менеджеры различных мастей начали свои происки, чтобы переманить Клея. Теперь им очень хотелось, чтобы Клей выступал под их патронажем. Они сулили боксеру всевозможные выгоды и несравненно большие гонорары. К чести Клея надо сказать, что он отверг все домогательства, несмотря на заманчивые посулы, и остался в контракте с теми, кто привел его к успеху, — с консорциумом богатых торговцев из Луисвилля. Думаю, все же это не от большой порядочности, а больше от тонкого расчета.
Своим беспардонным хвастовством Клей привлек к себе столько внимания, как никто другой во всей Америке. Его популярность начала приближаться к популярности кандидатов на пост президента и кинозвезд. Цены на телевизионные трансляции и радиорепортажи непрерывно повышались. Люди хотели знать, что собой представляет этот боксер, хотели его видеть вблизи и мечтали увидеть, как однажды ему будет нанесено поражение. Трудно сказать, что было причиной подобных желаний. Может быть, обычное озорство или зависть к столь ошеломляющей карьере; возможно, играли свою роль цвет кожи боксера и интересы других групп менеджеров. Кульминации страсти достигли в 1963 году, когда Кассиус Клей готовился к бою с Доугэм Джонесом, который в то время в таблице Ната Флейшера занимал третье место среди тяжеловесов.
Зал «Мэдисон Сквер-Гарден» впервые после длительного перерыва был заполнен до отказа. Перед самым матчем билеты продавали с рук по спекулятивным ценам: билет стоимостью 20 долларов продавался за 75. Ажиотаж объяснялся просто. Перед матчем реклама работала только в одном направлении: в печати, по радио и телевидению с утра до вечера трубили, что единственным боксером, способным остановить победное шествие Клея, является Джонес и что нет никаких сомнений в его победе.
Две трети зрителей рьяно болели за Джонеса. Люди хотели видеть поражение Клея и все время кричали Джонесу, чтобы он побил «губастого хвастуна». Атмосфера в зале была накалена.
Но сенсации не произошло. Предсказания не сбылись. Джонес был сильным соперником, но Клей оказался еще сильнее. Он в спокойном стиле завоевал победу по очкам. И газеты тотчас же написали, что Клей — элегантный и фантастически быстрый боксер, которого по стилю можно сравнить с легендарным Реем Сигером Робинсоном, причем Клей намного умнее Робинсона. Это была наивысшая похвала, которую мог заслужить боксер.
Клей и позже часто ставил на свою успешную рекламу хвастовства. Злость в этих его высказываниях появится гораздо позже. Когда Клей и Листон подписали свой контракт на первый бой, они обменялись «любезностями». Все это было не что иное, как реклама.
Стенограмма бесстрастно зафиксировала этот разговор.
Клей заносчиво крикнул:
— После этого матча вашингтонский Белый дом увековечит подбородок Листона за памятный бой!
Листон ответил:
— Надеюсь, что у Клея есть хороший врач, который сможет вытащить из его физиономии мою перчатку.
Клей обозвал Листона безобразным непричесанным медведем и выкрикнул:
— Сообщаю всему миру: если Сонни Листон победит меня нокаутом, я тут же на ринге обниму его ногу, потом уползу с ринга на четвереньках и признаю, что он и есть самый величайший! Потом я сяду в первый попавшийся самолет и улечу куда глаза глядят, куда-нибудь подальше!