Бизнес-план убийства

Ланиус Андрей

Из глубины участка доносился грозный собачий рык, и я счел целесообразным поинтересоваться, не возникнут ли у меня проблемы с четвероногим стражем дома. На это дедушка Афанасий заметил, что на ночь он оставит собаку на цепи. Груздев при этом успокаивающе шепнул мне, что по хозяйству дедушка никогда ничего не забывает.

Тем не менее, я купил у дедули коробок спичек (за червонец), а также заплатил ему за два дня проживания.

Затем меня провели через высокое крыльцо в дом и предложили на выбор любую из полдюжины комнат, которые как бы окольцовывали огромную русскую печь, занимавшую весь центр

дома. При этом хозяин сообщил, что в летнее время он предпочитает ночевать на сеновале.

Я выбрал комнату с окном, из которого просматривался участок реки. В комнате имелся старенький, но удобный диван. Вот и отлично!

Груздев ушел. По его словам, в пансионат. Но, проводив его взглядом из окна, я убедился, что непоседливый администратор свернул совсем в другую сторону.

Было четверть двенадцатого, но сумерки только-только начали сгущаться – такова уж особенность нашего короткого питерского лета.

Зная, что уснуть все равно не удастся, я решил ознакомиться с окрестностями поближе и отправился на прогулку.

Судя по всему, Карповка стояла на земле, отвоеванной у леса. Впрочем, кое-где, внутри деревни, сохранились его островки в виде группы сосен или зарослей дикого шиповника. Из раскрытых окон доносились громкие голоса, звуки музыки. В укромных уголках вдоль реки шептались о чем-то своем парочки. Захмелевшая компания устроила вечернее купание. На небе не виднелось ни облачка – верный признак хорошей погоды на завтра.

Я сидел над рекой, курил и думал о том, что сведения, полученные мною от Шестоперовой, подтверждаются в полном объеме. Она не ошиблась ни в одной детали. По крайней мере, по состоянию моей информированности на текущий момент. Похоже, у этой женщины воистину зоркий глаз.

Со своей стороны, я тоже не подвел ее, как заказчицу, ни в чем.

Я знал точно, что Груздев заснет сегодня не раньше, чем поделится выведанной тайной с домашними, а также первейшими друзьями. Вот и отлично! Значит, уже с утра по Карповке прокатится слух о приезде питерского юриста, занятого поисками наследника богатого заокеанского дядюшки. Я ничуть не сомневался, что мою версию Груздев переиначит на собственный лад. К этим слухам добавят кое-что от себя и пассажиры автобуса, чье любопытство я возбудил, высадившись у тропинки на пансионат. В той или иной форме молва дойдет до Эдика и Кости, придав моему появлению весомую постороннюю причину. Да и мое квартирование в доме дедушки Афанасия теперь целиком спишется на Груздева. Я совершенно отмазал вас, любезная Валентина Федоровна, и теперь вы абсолютно чисты перед компаньонами вашего мужа.

Плавное течение Свияти, в водах которой уже отражались первые звезды, завораживало. Хотелось хоть ненадолго отключиться от суеты последних дней.

Я выкурил еще одну сигарету и отправился к своему новому пристанищу.

В моей комнате горел свет. Я помнил совершенно точно, что, уходя, погасил его везде. Дедушка Афанасий, по идее, должен был уже давно мирно похрапывать на сеновале. Неужто старик потерял сон и решил потолковать с постояльцем “за жизнь”? Этого мне еще не хватало!

Я поднялся на высокое крыльцо. Лестница под ногами скрипела на всю округу. В глубине двора из темноты залаял пес. Внутри дома произошло какое-то движение.

Сначала я попал в

темные сени, где с немалым трудом разыскал дверь, ведущую в горницу. Распахнул ее и… обомлел.

Прямо передо мной стояла высокая, прекрасно сложенная, загорелая до бронзы женщина с льняными волосами до плеч. Ее располагающая улыбка в один миг заставила меня забыть о легкой хандре.

Женщина дружелюбно улыбнулась и сделала шаг навстречу.

– Здравствуйте, таинственный постоялец! – произнесла она дразнящим голосом. – Давайте знакомиться, раз уж мы оказались под одной крышей. Меня зовут Жанна…

5. КУПАНИЕ ПРИ ЛУНЕ

Когда Шестоперова рассказывала мне о Жанне, называя ее своей лучшей и самой близкой подругой, у меня сложилось впечатление, что они примерно одного возраста.

Теперь я понял, что ошибался. И довольно существенно.

Даже с поправкой на скудость освещения вряд ли ей можно было дать больше тридцати – тридцати двух.

Но главное – она была необыкновенно хороша. Просторная белая блузка и облегающие джинсы удачно подчеркивали ее природную привлекательность, а спокойный взгляд больших серых глаз в сочетании с затаенной усмешкой в уголках красиво очерченных, чувственных губ говорил о богато одаренной натуре (и богатом житейском опыте).

“Дурак Эдик!” – была моя первая мысль. Разве таких женщин бросают?!

Однако же предстояло срочно определиться с линией поведения.

Сказать по правде, появление Жанны застигло меня врасплох. Ведь и Шестоперова, и Груздев, и дедушка Афанасий уверяли, что ее приезд маловероятен. Но она приехала. Оказавшись – нежданно для меня – на редкость очаровательной особой. (А я привык доверять своему первому впечатлению.) Шестоперова, насколько я припоминаю, не собиралась посвящать лучшую подругу в свои планы. В прошлогодней прогулке на Неве Жанна не участвовала и меня видеть не могла. Следовательно, сейчас я для нее – случайный путник, угодивший по стечению обстоятельств в дом ее деда. С другой стороны, Груздев обрисовал мне некоторые подробности ее личной жизни. То есть, мне в данный момент не обязательно изображать из себя непосвященного. И, само собой, теперь я должен выяснить намерения Жанны относительно завтрашнего дня.

Все это в один миг пронеслось в моей голове прежде, чем я шагнул навстречу гостье и, пожимая ее протянутую теплую сильную ладошку, отрекомендовался:

– Дмитрий, юрист. То есть, просто Дима. Прошу принять мои извинения за нежданное вторжение и причиненные неудобства. Я собирался переночевать в пансионате, но Сидор Тихонович, сославшись на какое-то важное завтрашнее мероприятие, привел меня сюда, а хозяин, ваш симпатичный дедушка, уверил, что не ждет сегодня гостей.

– Вам не за что извиняться, – улыбнулась она. – Я и сама здесь гостья, притом редкая. Знакомые собирались в Карповку, ну я к ним и напросилась в машину в последний момент. Давно уже не навещала своих, неловко даже. Как нарочно, часа три простояли в пути из-за поломки. Наконец, приезжаю: дедуля мой уже спит. Будить его я не стала, поднялась в свою комнату. Хотела уже прилечь, смотрю – в углу чужие вещи. Я так и догадалась, что дедуля пустил постояльца. А тут и вы пожаловали собственной персоной…