Благие намерения
Шрифт:
Все дело заняло у Кедрова и Луниной не более трех минут. Расстались они недовольные друг другом.
— Ладно, мужики... — вздохнул Макс— Иду к Шишкину. За приговором.
— Давай! — отозвался Рогов, не отрываясь от писанины.
— Удачи! — добавил Любимов.
— Да чего уж удачи... Поздно. Все же решено. Осталось только результат узнать...
— Ну, узнавай иди. И возвращайся.
— С меня в любом случае простава.
— Давай-давай...
— В горле уже пересохло.
В двери Виригин столкнулся с раздраженным Егоровым. Тот, сверкая глазами, буквально ворвался в кабинет. Остановился перед столом Любимова, раздраженно выпалил:
— Еще раз так пошутишь, я из тебя самого Гудона сделаю... Эрудит нашелся!
— А что, не помог? — удивленно поднял честные глаза Жора.— Странно. Вроде всем помогал...
Егоров скрипнул зубами, но на новую провокацию реагировать не стал.
— Ладно, проехали... Слушай, вот доцент один... Хомко. Узнай, что за фрукт.
— Видел я где-то такую фамилию... А зачем он вам? — Любимов взглянул на визитку и едва заметно улыбнулся уголками рта.
— Помочь обещал.
— Племянницу в «Муху» пристроить? — с пониманием спросил Любимов.
— Я же говорил... А что делать, что делать,— вдруг раскипятился Егоров.— Ну, не поступит она, и что с ней делать?
— Не поможет вам доцент Хомко. Гудон скорее поможет...
Лицо Егорова начало краснеть, а сам он — надуваться, но Любимов успел предупредить взрыв:
— Вась, достань-ка кедровские визитки. И фотки. Смотрите, Сергей Аркадьевич...
— Ну! — посмотрел на фотографии Егоров.— Жмурик. Что я, трупов не видал?
— Да посмотрите внимательно,— Рогов будто бы даже обиделся на пренебрежительного жмурика.— Похож?..
— На кого? — пялился в фотку Егоров.
— Это же доцент ваш, ёкарный лещ!
— Да ну! Тот с бородой был. И с усами. Ну-ка, ну-ка... Точно ведь он! И кто же его завалил? Студенты?
Рогов с Любимовым переглянулись.
— Да так... один человек хороший.
— Некстати,— огорчился Егоров.— Кто же теперь поможет?
Ответ вертелся на языке у Жоры, но он сдержался.
Поднимаясь на третий этаж к Шишкину, Виригин вдруг остановился передохнуть. Устал. Не от жизни устал (все мы от нее устали, каждый может выдать проникновенный монолог о каком-нибудь «космическом одиночестве» или вроде того; так что жаловаться грех). Не от событий последних дней (от них — понятно). А вот просто — по лестнице подниматься... Как-как пенсионер.
Виригин встрепенулся, сбросил секундную слабость и бодро прошел в кабинет начальника.
— Разрешите?
— Привет, Максим, заходи. Присаживайся. С прокуратурой сегодня говорил.
— И что там?
— По убийству Лунина дело прекратили. Необходимая оборона. А вот с должностным... — Шишкин развел руками.
— Возбудили? — спросил Виригин.
— Возбуждают. Как им ни доказывал... — Лицо у Шишкина было виноватое, хотя, на самом деле, он и так добился очень многого.— Рогом уперлись — должен был доложить, вызвать группу, а не линять с места происшествия.
— Ничего, Палыч! Все нормально.
— Погоди ты, не все! Есть еще статья шесть УПК. В связи с изменением обстановки. То есть на пенсию. Тогда дело могут прекратить.
Виригин так и чувствовал про пенсию. Почти уверен был. Не признавался себе впрямую — из внутреннего суеверия, что ли. Потому что оно хоть и не слишком радостно, но в целом — благоприятный исход.
— Я готов,— просто сказал он.— Листок дай, пожалуйста.
Шишкин пододвинул бумагу и ручку. Виригин написал рапорт. Вот и все. Пять минут. Он свободен.
Почти свободен.
Дело прекратят, можно не сомневаться. Виригин, действительно, на хорошем счету. Врагов, во всяком случае, у него точно не было.
— Пенсия? — хором спросили Рогов с Любимовым, когда он вернулся.
— Угадали... — усмехнулся Виригин.
— Не самый плохой вариант.
— И чем займешься? — поинтересовался Любимов.
— Ну... для начала, я думаю, по паре пива. А там — действуем по обстоятельствам.
— Хороший план! — одобрил Жора.
— Продуманный, выстраданный,— добавил Вася.
— Сейчас, только дочке позвоню... — Виригин снял трубку— Юль, привет. К маме собираешься? Скажи ей — я с утра буду. А так передай: все закончилось нормально... Ну, так. Подробности потом. В целом — нормально... Все, мужики, я готов!
— Надо же, он готов,— возмутился Рогов.— Пенсионер! Между прочим, до конца рабочего дня еще пять минут...
Уже когда выходили из главка, Любимов спросил:
— А анекдот тебе Шишкин не рассказал? Про Стошу?..
— Про кого?!
— Не рассказал, значит... Нам рассказал сегодня. Говорит, тогда еще хотел рассказать, в день побега Кедрова... Но забыл.
— А теперь вспомнил! — поддержал игру Рогов.— Запал, значит, в душу Палычу анекдотец!
— Хотя, казалось бы...
— Да... ничего, казалось бы, особенного.
— Ну не томите! — возмутился Виригин.
— Короче, звонок на радио: «Вы не могли бы передать песню про Стошу Говнозада?» А они там, на радио, точно как ты: «Про кого-про кого?..»
— Так про кого же? Кто это?..— не понял Максим.
Рогов и Любимов захохотали и пропели нестройным дуэтом:
— «Сто ша... гов назад... на цыпочках счастья...»