Благими намерениями

Клочков Александр

– Не «благородие» я теперь для вас, – сказал Владимир, когда они приблизились.

– А кто же? – удивились матросы, и Владимир убедился, что они действительно в совершенном неведении: ведь нынче в матросской среде церемониться с офицерами стало даже позорным.

– Господин… Господин мичман, лейтенант, старший лейтенант и так далее. А что касается службы, то ничего не изменилось. Всё, как прежде. Наше с вами дело – военное, – ответил он, как отвечал и матросам у себя на корабле. – А политикой пусть дипломаты занимаются.

Правда, Владимир не стал говорить, что в Гельсингфорсе множество офицеров

и сам командующий Балтийским Флотом стали жертвами обезумевших матросов.

– Флотом теперь руководит Центробалт, – продолжал рассказывать он. – На кораблях же имеются судовые комитеты, выбираемые вашим братом путём голосования. Комитеты эти организовывают жизнь нижних чинов (и опять Владимир сознательно умолчал о том, что судовые комитеты часто ко всему ещё и принимали совместное решение о целесообразности выполнения приказаний командования, что доводило командиров до бешенства, но бессильного). – Матросы смотрели на него, как дети на сказочника, даже рты открыли от удивления. – А вообще-то, не забивайте себе голову, братцы, – подытожил Владимир, – на корабли вернётесь – сами всё узнаете. Куда вас побило-то? – спросил он.

За всех ответил сигнальщик.

– Меня вот по животу полоснуло, сам свои кишки на руках докторам приволок. Они мне и осколок на память оставили, – улыбнулся матрос и достал из кармана корявый, плоский металлический обломок, размером с офицерскую кокарду. – Федьку по ноге вдарило, кость перебило, – указал он на того, что был на костылях. – Ну, а Семёну лёгкое пробило, и доси, бывает, кровью харкает. Спишут нас всех теперь подчистую, поди…

Матросы замолчали, задумавшись, видимо, о том, что там будет дальше, за этим «подчистую». Послышался голос сестры, звавшей больных на процедуры. Первым встал сигнальщик.

– Что ж, спасибо за разъяснение, ваше благородие, – сказал он по старой привычке, товарищи его тоже встали.

– Будьте здоровы, – кивнул в ответ Владимир, ещё некоторое время посидел, глядя матросам вслед, и тоже отправился в палату.

6

Более суток большевики Петрограда готовились к торжественной встрече своего вождя. Финляндский вокзал внутри украсили цветами, внутри и снаружи здания, издалека заметные, краснели знамёна, приветственные лозунги; сияющий начищенной медью оркестр стоял в готовности в любую минуту разразиться бравурными мелодиями. Уже с раннего вечера 16-го апреля на перроне, во главе с офицером, стоял почётный караул из солдат и матросов. Они представляли Московский и Преображенский полки, моряков Балтийского флота.

Поезд почему-то задерживался. И вот, когда около одиннадцати часов вечера первые ряды завидели его приближение, весть об этом стала быстро и подобострастно передаваться из уст в уста. И уже через несколько минут многотысячная толпа, заполонившая вокзал, привокзальную площадь и прилегающие улицы, заволновалась, зашумела. Наконец-то представилась возможность воочию увидеть этого загадочного и отчаянного революционера, с молодых лет посвятившего свою жизнь делу революции, не раз за то арестованного и гонимого, в последние годы дававшего знать о себе из эмиграции только лишь горячими призывными статьями за короткой подписью: Ленин. Каждый представлял его себе по-своему, но в одном мнения сходились:

это непременно должен быть человек решительный, мужественный, наверное, богатырь, одним только видом подчиняющий своей воле.

Ленин ступил на перрон с некоторой настороженностью, хотя несколько часов назад ему нежданно пришлось выступить перед рабочими в Белоострове, и выступление это рабочими было горячо принято. Он всё ещё не мог до конца поверить в то, что недельное его путешествие из Швейцарии в Россию через Германию, Швецию и Финляндию, устроенное с таким трудом и сопровождаемое неотступным страхом ареста противниками революции в империалистических державах, – путешествие, требующее постоянного напряжения нервов и сил, наконец, благополучно завершилось.

Едва он об этом подумал, недоверчиво оглядывая стройные ряды военных и прочих встречающих, как оркестр, показалось почти рядом с ним, грянул «Марсельезу». От неожиданности Ленин даже слегка отпрянул в сторону и тут же смущённо улыбнулся этому. А встречающие уже неистовствовали в приветственных криках, энергично махали ему. Он неловко кивал людям в ответ, тоже махал иногда рукой и слегка нервно улыбался: он очень не любил торжеств и излишнего праздного внимания, сфокусированных исключительно на нём.

С перрона Ленина провели в бывший императорский зал ожидания, где для его встречи собрались представители Петрогадского Совета рабочих и солдатских депутатов из числа меньшевиков: Чхеидзе, Соболев и Суханов.

Чхеидзе ясно понимал, что Ленин приехал в Россию с одной лишь на данный момент целью: покончить с февральской революцией, пользуясь сложившейся внутри страны неопределённой политической обстановкой, и начать свою игру. Он понимал, какой величины политическая фигура перед ним и терялся, хотя и пытался это скрыть. Посмотрев на Ленина, безрадостно, но подчёркнуто вежливо Чхеидзе сказал:

– Товарищ Ленин, от имени Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, от имени всей революции добро пожаловать в Россию… Надеемся, вы понимаете, что основной задачей революционной демократии в настоящий момент является защита нашей революции от всякого рода нападок со стороны как внутренних, так и внешних врагов. Мы считаем, что не разъединение нам теперь необходимо, а наоборот, сплочение рядов всех демократических сил. Мы надеемся, что эти задачи станут для нас с вами общими.

Ленин ничего не ответил, будто Чхеидзе вовсе и не к нему обращался, обвёл взглядом зал и собравшихся в нём людей, а потом вдруг отвернулся от встречавших его делегатов, обернулся к толпе.

– Дорогие товарищи, солдаты, рабочие и матросы! – звонко, с напором зазвучал его голос. – Я счастлив приветствовать в вашем лице победоносную русскую революцию! Я приветствую вас как авангард всемирной армии пролетариата. Грабительская империалистическая война является началом гражданской войны во всей Европе. Недалёк тот час, когда по призыву нашего товарища, Карла Либкнехта, народ Германии повернёт штыки против эксплуататоров-капиталистов. Солнце мировой социалистической революции уже взошло. В Германии зреет для этого почва. Теперь, день за днём, мы будем наблюдать крушение европейского империализма. Совершённая вами русская революция подготовила и открыла дорогу новой эре. Да здравствует всемирная социалистическая революция!