Благословение небес (История любви леди Элизабет)
Шрифт:
— А если бы я не вмешалась, вы приняли бы его вызов?
— Нет.
— Нет? — она не могла скрыть своего изумления. — Вы хотите сказать, что позволили бы ему назвать себя карточным шулером и не пошевелили бы и пальцем, чтобы защитить свое доброе имя и честь?
— Я не считаю, что моя честь была под угрозой, но даже если и так, я не понимаю, как убийство этого юноши могло бы восстановить ее. Что же касается моего доброго имени, то оно также не единожды подвергалось сомнению.
— Но в таком случае, почему герцог Хаммондский оказывает вам поддержку в обществе и так явно продемонстрировал это сегодня вечером?
Улыбка мгновенно слетела
— Это имеет для вас такое значение?
Загипнотизированная неподвижным взглядом его янтарных глаз, Элизабет утратила обычную ясность мысли. В данный момент для нее все имело весьма относительную значимость по сравнению с его глубоким, завораживающим голосом.
— Наверное, нет, — дрожащим голосом ответила она.
— Если это разубедит вас в том, что я струсил, полагаю, я мог бы проучить его за дерзость. Музыка кончилась, — тихо добавил он, и только тогда Элизабет заметила, что они уже не вальсируют, а только слегка покачиваются, обнявшись. Понимая, что у нее нет оправдания, чтобы и дальше находиться в его объятиях, она подавила разочарование и хотела отступить, но тут оркестр заиграл новую мелодию, и их тела снова согласно задвигались в такт музыке. — Раз уж я лишил вас сопровождающего на завтрашней прогулке в деревню, — сказал Ян через минуту, — может быть, вы рассмотрите другой вариант?
У Элизабет радостно подскочило сердце, она подумала, что он хочет быть ее кавалером. Он будто прочитал ее мысли, но ответ снова обманул ее ожидания:
— Я не могу сопровождать вас, — решительно отказался он.
— Почему? — улыбка сползла с ее лица.
— Не будьте такой наивной. Дебютантка в моем сопровождении едва ли может рассчитывать на укрепление своей репутации.
Ее мозг бешено заработал, пытаясь составить некий перечень доводов, которые могли бы опровергнуть его слова. В конце концов ему оказывает протекцию сам герцог Хаммондский… хотя… заполучить его в зятья была бы счастлива любая мать, но ни одна из них не спускала со своей дочери глаз в его присутствии, зная его репутацию распутника и повесы. Опять же, Черайз Дюмонт пользовалась безупречной репутацией в свете, и, следовательно, этот загородный прием был вне подозрений, но… если бы она могла закрыть глаза на то, что сказал ей лорд Ховард.
— По той же причине вы отказались танцевать со мной, когда я попросила вас об этом?
— Отчасти.
— В чем же заключалась другая причина? Он мрачно усмехнулся.
— Назовите это хорошо развитым инстинктом самосохранения.
— Не понимаю.
— Ваши глаза убийственней дуэльных пистолетов, моя дорогая, — сказал он, криво улыбаясь. — Они могут и святого сбить с пути истинного.
Элизабет слышала немало цветистых комплиментов, воспевавших ее красоту, и относилась к ним с вежливым равнодушием, но грубоватая лесть Яна, к тому же высказанная почти с неохотой, заставила ее рассмеяться. Позже она поняла, что в тот момент совершила самую большую ошибку: она позволила ему усыпить ее недоверие и восприняла его как равного, то есть хорошо воспитанного мужчину, на порядочность которого можно положиться, и расслабилась.
— Так какую альтернативу вы собирались мне предложить на завтра?
— Ленч, — ответил он, — в каком-нибудь уединенном местечке, где мы могли бы поговорить так, чтобы нас не увидели вместе.
Пикник наедине с мужчиной определенно не входил в список развлечений, допустимых для юной девушки, и все-таки Элизабет было жаль отказаться от этой
— Где-нибудь на природе… у озера? — вслух подумала она, пытаясь сделать его предложение более приемлемым.
— Думаю, завтра соберется дождь, и, кроме того, у озера нас могут увидеть вместе.
— Но тогда где?
— В лесу. В одиннадцать часов утра я буду ждать вас в домике лесника. Он находится на южной границе поместья, у ручья. Если выйти за ворота особняка, то в стороне от основной дороги будет тропинка. По ней до домика лесника всего две мили.
Элизабет была слишком испугана его предложением, чтобы задуматься, как и когда Ян Торнтон успел так близко познакомиться с владениями Черайз, что ему известны его укромные уголки.
— Это абсолютно исключено, — сказала Элизабет дрожащим, срывающимся голосом. Даже она была не настолько наивна, чтобы согласиться на встречу с мужчиной в уединенном доме, и была страшно разочарована тем, что он предложил ей это. Настоящий джентльмен никогда не сделал бы такого предложения, а настоящая леди никогда не приняла бы его. Люсинда предупреждала ее о подобной возможности, и Элизабет чувствовала, что ее предупреждения разумны. Девушка резко рванулась, пытаясь вырваться из рук Яна.
Он мягко придержал ее, не дав ускользнуть от него, и, едва не коснувшись губами ее волос, с удивлением произнес:
— Разве вам не говорили, что леди не должна покидать партнера, пока не закончится танец?
— Он закончен! — с горечью в голосе прошептала Элизабет, и было ясно, что она имеет в виду не только танец. — И я вовсе не так неопытна, как вы думаете, — предупредила она, грозно нахмурившись ему в грудь. Из сборок его шейного платка ей подмигнул рубин.
— Я даю вам слово, — тихо сказал он, — что не стану вас ни к чему принуждать, если вы придете туда завтра.
Как ни странно, Элизабет поверила ему, однако это не меняло дела — она не могла согласиться на эту встречу.
— Я даю вам слово джентльмена, — повторил он.
— Если бы вы были джентльменом, то никогда не сделали бы подобного предложения, — сказала Элизабет, стараясь не обращать внимания на тупую боль в груди от разочарования.
— Какой бесспорный образец логического мышления, — мрачно проговорил он. — Хотя, с другой стороны, у нас есть только один выбор.
— У нас вообще нет никакого выбора. Даже то, что мы сейчас находимся вместе, выходит за рамки дозволенного.
— Я буду ждать вас завтра до двенадцати часов.
— Я не приду.
— Я буду ждать, — повторил он.
— И напрасно потратите время. Будьте любезны, отпустите меня. Все это было ошибкой!
— В таком случае пусть их будет две, — хрипло сказал он, и его рука вдруг напряглась и резко притянула ее. — Посмотрите на меня, Элизабет, — прошептал он, и его теплое дыхание коснулось волос у нее на виске.
В голове у Элизабет забили тревожные колокола, предупреждая об опасности. Если она поднимет голову, он поцелует ее.
— Я не хочу, чтобы вы поцеловали меня, — предупредила она, в душе не совсем уверенная в этом.
— В таком случае скажите мне хотя бы до свидания. Элизабет подняла голову, и взгляд ее проследовал от его четко очерченного рта к глазам, смотревшим прямо на нее.
— До свидания, — сказала она и удивилась тому, что голос ее перестал дрожать.
Его глаза перемещались по ее лицу так, словно он хотел запомнить его, и наконец остановились на губах. Неожиданно его руки соскользнули с ее плеч, он отпустил ее и отступил назад.