Блаженны миротворцы
Шрифт:
А она сидела, сгорбившись, свесив руки между колен, вся — поникнув. В позе «горе и безнадёга».
Скорбела об убитых мужьях. О троих. Безутешная трижды вдова. Чудно у них там общество устроено.
— Гелиора, — говорю, — я иду домой. У нас — безопасно.
Она на меня взглянула.
— Людей мы почти не знаем, — говорит. — Знаем о них только то, что люди нас ненавидят. Ты мне не враг, капитан, ты меня спас, но — как же мне лететь с тобой к тебе домой? Я не знаю, как меня встретит твоя родня. Мне страшно.
— Хорошо, — говорю. — Фигня — вопрос, полетели к тебе.
Она покачала головой и отгородилась ладонью. «Нет».
— Как же тебе, человеку, лететь на Чиеолу, — говорит, — если люди — наши враги? Видишь, что наши соседи делали с нами? Знаешь, как мы туда попали? Гедонцы напали на нашу геологическую станцию в соседней звёздной системе, убили почти всех, а случайно выживших забрали на опыты. Мы ведь — не солдаты. Мой первый муж — хирург, мой второй муж — специалист по грунтовым водам, мой третий муж — техник связи. А я — педагог и педиатр… мы надеялись, что наши дети будут жить рядом с нами, а в ожидании я кормила Посредников. Люди в первую очередь убили наших детей; мне и моим близнецам повезло, просто повезло — что мы ещё одно целое, что ты спас меня… Я боюсь звать тебя к себе домой, человек… в Просторе — одно, на планете — другое. Всё может измениться.
— Я, — говорю, — никогда чужих детей не обижу. Ты — вдова, а я — вдовец. И моя жена тоже ждала ребёнка…
И тут мне в голову приходит кое-что.
Сидит рядом чуждое существо… женщина? Сама грация, тонкая и гибкая, как змея, талия тоненькая, бёдра узкие. Беременная? Двое детей, сказала. Девочки. Много ли там тех девочек? Судя по её фигуре — по паре-другой клеток на сестру.
— Твои дети, — говорю, — скоро появятся на свет?
Она высунула кончик языка, как змея. И убрала. Потёрла пальцем уголок рта. Лёгкое замешательство, но я тогда не понял.
— Что? — говорю.
— Не знаю, — отвечает. — Откуда мне знать? Мы с детьми будем ждать, когда подвернётся возможность — но я не могу предсказать, когда именно это случится. Ты сам видишь, в каком мы положении.
Я почувствовал, что у меня слегка заходит ум за разум, но вспомнил, что она — ксеноморф в полный рост. Зато мне понравилось, что она о себе с нерождёнными детьми сказала «мы».
Как-то это было очень по-женски и хорошо.
— А откуда ты знаешь, — спрашиваю, — что родятся девочки?
Расширила глаза и показала мне ладони. Удивилась, как я потом выяснил.
— Мои же девочки, — говорит. — Как я могу не знать? Они — моя сладость, они горят, как звёзды внутри меня. Я даже догадываюсь, что они — второго мужа. Но это пока лишь женская интуиция. Точно можно будет сказать только после вторых родов. Когда девочки родятся окончательно.
Тут у меня ум зашёл за разум окончательно.
— Ладно, — говорю. — Пока не будем вдаваться в подробности. Ты мне веришь?
— Лично тебе — да, — отвечает.
— Вот и хорошо, — говорю. — Летим на Мейну, на Мейне разберёмся.
Гелиора потёрла щёки кончиками пальцев.
— Я боюсь. Я никогда не была в мире людей. Но ты меня спас и, быть может, поможешь мне с детьми. Хорошо. Летим на Мейну.
Потом я работал, она сидела и смотрела, хрупкая, прекрасная и совершенно таинственная. И мне опять было не понятно, что она думает.
— Ты голодная? — спрашиваю. Вдруг её не кормили эти живодёры.
Она опустила веки, согласно. А ресниц у чиеолийцев, можно сказать, нет.
— А прости мне моё невежество, — говорю, — чем вы питаетесь? В смысле, вы — хищники? Или как?
Она только вздохнула. Очень по-человечески.
— Как всё сложно… Как сложно всё объяснять… Жизнь среди своих собратьев — проста и прозрачна, а попытки контакта с людьми всё время ставят в тупик… У тебя живут Посредники?
— Хороший вопрос, — говорю. — А кто это такие?
Гелиора отвела взгляд. Сказала в сторону:
— Прости меня, капитан, я совсем не понимаю, как люди могут жить без Посредников. Я, конечно, не ксенолог, но, по-моему, без них вообще невозможен социум. Мои сородичи питаются с помощью Посредников.
Я вытер пот со лба.
— А Посредники — это животные или растения?
— Животные, — говорит.
— Значит, вы — хищники, — отвечаю.
Посмотрела на меня, расширив глаза:
— Неужели ты думаешь, мы их убиваем и едим их трупы?! Мы не люди, чтобы так кормиться… снова прости меня. Я не в себе. Я не хотела тебя обижать. Просто я видела, как люди убивают живых существ и едят их — это отвратительное зрелище. И страшное.
Чем больше я Гелиору слушал, тем хуже мне становилось. Рядом сидела голодная беременная женщина, а у меня на корабле не было ни одного Посредника. И я даже представить себе не мог, на что они похожи.
— Они, может, яйца несут? — спрашиваю. — Молоко дают? Мёд собирают? Да? Вы едите то, что из них выделяется?
Гелиора оживилась:
— Да! — говорит. — Ты очень умный и понятливый. Значит, у людей тоже есть Посредники? Вот бы никогда не подумала, все говорят, что у людей их нету…
— Придём домой, — говорю, — я тебе всё покажу. У нас много чего есть. А пока угощу выделениями наших Посредников, если они тебе понравятся.
Принёс ей баночку мёда с Йтен. Наши шмели — знаменитые, мёд на экспорт идёт, многим нравится. Гелиора открыла баночку, дотронулась кончиком раздвоенного язычка — и говорит:
— Точно. Если Посредника кормить плодами растений, то он выделяет нечто похожее. Как это хорошо, как я тебе благодарна, капитан! Ты меня успокоил. Раз у вас есть Посредники, значит, в вашем мире и у меня, и у моих девочек есть шанс. Все мои мужья стали бы твоими друзьями, если бы рок судил иначе.