Бледное солнце Сиверии
Шрифт:
— Воевал на Святой Земле?
— Нет… О тех местах, где воевал я, — со вздохом ответил Стержнев, — ты, братец, даже и помыслить не можешь… Шанс?.. Хотя, что я о тебе знаю? Ни-че-го.
Он замолчал, снова уставившись в пол.
— Не знаю почему, — снова заговорил Влад, — но у меня такое чувство, что ты тут очутился не случайно.
— То есть?
— Волю богов не пояснить… Вот что: ты хочешь дела? Слышал об амулете ярости?
— Нет. А что это?
— Церковь, конечно, подобное не поощряет… если не сказать по-другому. Но хорошо, что мы не паладины.
При этих словах Влад странно улыбнулся.
— Дело придётся делать в тайне, — продолжил он. — Я, кажется, уже говорил, что людей у меня осталось мало.
— Говорил, — кивнул я.
— В Южном Уречье обитают таёжные тигры. У сиверийцев, из первых, кто поселился здесь, был такой обряд… Я уже подзабыл его название. Но смысл его в том, чтобы поймать живого тигра. Привести его в ярость, и, когда тот рассвирепеет, войдёт в раж, «впитать» в оберег эту самую ярость, наполнить флюидами…
— Зачем это? — мне показалось, что Стержнев меня проверяет.
Его глаза заблестели, как только он начал описывать этот ритуал. Лицо натянулось отталкивающей миной.
— Уж поверь, что результат превзойдёт все ожидания, — то, как Влад это сказал, показало, что он не шутит и сам когда-то подобное делал. — Это, безусловно, опасное дело… Когда-то задолго до того, как аллод присоединился к Лиге, здесь жили люди племени онеда. В переводе на общий язык значит «Тигриные люди». Это было очень давно. Поэтому… да, в прочем и по многим другим… моментам… гербовый знак…
— Я знаю: копьеносец…
— Не верно. Этот знак пришёл с Церковью Света.
— А что же было до этого?
— Белый таёжный тигр.
Меня несколько удивили подобные знания у Стержнева. И я тут же понял: все эти намеки на места, в которых он воевал; странная неприязнь Церкви, но в то же время намёки на знание её постулатов и устава; некоторые словечки, проскакивающие в его речи, — всё это указывало на то, что Влад в прошлом был паладином. Но что-то произошло. И это «что-то» заставило его изменить отношение к своим религиозным взглядам, за что потом он вполне мог быть сослан в дикую Сиверию. А, возможно, ушёл сюда сам, чтобы не мозолить глаза.
Но вот всё же почему?
Я снова глянул на сосредоточенное лицо Стержнева и ответ пришёл сам собой: это Бажена. Уверен, что дело в ней. Да ещё те слова, мол, она чем-то обязана Владу. Не связано ли как-то это с уходом из рядов паладинов?
Моя нога резко заныла, и я чисто рефлекторно стал гладить место ранения.
Дверь отворилась, и в комнату вошёл сотник Тур, а с ним всё тот же паренёк лет двенадцати.
— Слава Святому Тенсесу! — пробасил сотник, осеняя себя знамением.
— Святому богу слава!..
— Во веки веков!
— Отлично! — воскликнул Стержнев, щуря взгляд. — Отлично! Думал за тобой послать…
— Что случилось? — хмуро спросил сотник, поглядев на меня.
— Скажешь, чтобы Сверру отдали его амуницию.
Брови Тура слегка приподнялись, но, ни спрашивать, ни возражать, он не стал. По взгляду стало ясно, что он воин старой закалки. И если ему приказали, значит, следует выполнять.
— Оружие, — Стержнев прищурился. — А странное у тебя оружие. Как ты вообще управляешься с подобными клинками? Если не считать тупого «кошкодёра», то остальное оружие можно назвать… назвать длинными ножами… либо мечами-маломерками… При твоей длине рук, ты должен был быть либо уж очень ловким, либо… извини за возможное оскорбление, но с таким оружием только со спины нападать.
— Я хороший фехтовальщик. Но драться мне приходиться не всегда честно. И это касается не только моей стороны, но и…
— Понимаю, — ухмыльнулся Стержнев.
— И ещё мне нужен лук.
— Ну да, ну да… лук… дадим и лук. Вот что, Тур, — Стержнев со странной улыбкой на губах, повернулся к сотнику: — Возьмешь нашего нового друга с собой.
— Куда?
— Туда-туда, — закивал головой Влад, подтверждая какую-то догадку сотника.
Тур насмешливо повернулся ко мне.
— А кишка у него не тонка? Я ведь и своих не всех беру.
— Вот и проверим, — Стержнев сделал знак, означающий конец разговоров, но в последнюю секунду резко подошёл ко мне и добавил: — Только учти одно: ведь ты сам пришёл. Потому и пенять будешь только на самого себя.
Я выдержал взгляд.
— Отправляйтесь к Бажене. Пусть даст вам обереги, — бросил напоследок Влад.
К знахарке я пришёл уже полностью вооружённый. Ко всему мне ещё отдали затасканный полушубок и тёплую шапку.
Бажена несколько удивлённо посмотрела на меня, а когда следом вошёл Тур, вдруг усмехнулась.
— Слава Святому Тенсесу!
— Во веки веков слава!
— Обереги, — сухо потребовал сотник.
Бажена на мгновение замешкалась, потом спросила сколько надо, и скрылась за пологом.
— Входя в жилой дом, — сердито говорил сотник, но уже мне, — нужно благословлять хозяев. Мы говорим: «Слава Святому Тенсесу!» Ясно? Хозяева благословляют гостей, говоря: «Слава святому богу!» Или нечто в этом духе… Здесь тебе не Светолесье!
— Я с Ингоса.
— А там в других богов что ли веруют?
— Нет.
— Тогда учти мои слова на будущее, а то наши будут роптать… Ты ж не языческий поганец, какой! Может не веруешь в Дар Тенсеса?
— Верую, — от такого напора я несколько растерялся.
— Тенсес это Великий бог, подаривший нашему миру Дар воскрешения к жизни. Коли ты не веруешь в это…
— К чему эти нравоучения? — кажется Тур перепутал меня со своим Егоркой.
Сотник удивлённо уставился на меня.
— Вы сами видели хоть кого-то, кто действительно воскрес?