Бледные короли и принцы
Шрифт:
— Тиббс, говоришь? Классное имечко для черномазого.
— Заткнись, Фелисе, — сказал Эстэва, не поворачивая головы. — Они издеваются над тобой.
И опять многозначительное молчание.
Эстэва раскурил сигару «Джилбер Роланд». Затянувшись и выпустив облако дыма, он сквозь дым уставился на меня. Эффектно.
— Вы пришли по делу? — спросил Эстэва.
— Возможно, — сказал я. — Смотря какое дело имеется в виду.
— Полагаю, вы хотите мне что-то продать.
Рядом со мной застыл Хоук, так же, как и истукан
— Вы догадываетесь, что я могу вам предложить? — спросил я.
Эстэва пыхнул сигарой и сказал:
— Я бы хотел удостовериться, что вы к нам в гости пожаловали без жучков.
— Пусть Фелисе ощупает нас по очереди, — предложил я.
Эстэва обратил лицо к Цезарю.
— Не Цезарь, — сказал я. — Фелисе.
— Хорошо, — ответил Эстэва и кивнул головой Фелисе.
Фелисе тщательно ощупал меня с ног до головы.
— Вооружен, — сказал он Эстэве.
— У-гу, — промычал Эстэва, выпуская дым.
Фелисе занялся Хоуком, который ни на мгновение не оторвал взгляда от Цезаря даже во время процедуры обыска.
— Тиббс тоже, мистер Эстэва.
— Жучки?
— Жучков нет.
— Хорошо. Значит, без проблем. — Эстэва вынул сигару изо рта.
Фелисе отправился на свое место у стены.
— Тогда хватит лажу гнать, приступаем к делу. У тебя две сотни кило кокаина, которая принадлежит мне, — сказал Эстэва.
— Сто мне пришлось сдать легавым, когда они трясли меня насчет Брета.
— Знаю. Чтоб меня одним махом за решетку. Сотня из трех, чтоб избавиться от меня, — чего жалеть-то. Я в тюрягу, а ты сбываешь остальное — и в тузах.
— Все в точку.
— Я свое дело знаю, — сказал Эстэва. — Два центнера кокаина — большие деньги. Поэтому-то ты до сих пор и живой.
— Потому что знаю, где она.
Эстэва усмехнулся.
— Я об этом тоже подумал, — сказал я. — И о том подумал, что как только перепродам тебе кокаин, исчезнет необходимость оставаться живым.
— Бизнес денежный, — сказал он. — Но опасный, да? — Он затянулся сигарой. — Рисковый бизнес. Потому и денежный, что рисковый.
— Ну так покупаешь?
Эстэва пожал плечами. Я ждал. Эстэва тоже ждал. Но все же он не выдержал первым:
— Сколько просишь?
— Тридцать две тысячи за кило, — сказал я.
Эстэва покачал головой:
— Я столько за него уже заплатил.
— Знаю.
— Мне концов с концами не свести, если выкладывать такие деньги дважды.
— Угу, — согласился я.
Эстэва ничего не сказал. Я молча ждал. В кабинет проникал складской шум: тарахтели ролики конвейеров, глухо бухали перекидываемые туда-сюда ящики.
— Десять, — сказал Эстэва.
— В Бостоне я могу получить больше сорока, — сказал я.
— Десять плюс твоя жизнь.
Мы снова замолчали. Хоук едва слышно насвистывал «Я всегда помню Джорджию».
— Даю
— Я подумаю, — сказал я и, повернувшись, вышел за дверь.
Хоук нацелил на Цезаря указательный палец, подняв вверх большой. «Бах!» — сказал он и опустил большой палец. Цезарь и глазом не моргнул. Хоук издал короткий смешок, прозвучавший как интерпретация «Хм», повернулся и пошел следом за мной. Внизу у лестницы стояли Артур и еще несколько типов, на рабочих они похожи не были. Двоих я наверняка видел в «Резервуар-Корте», когда познакомился с Эстэвой. Мы молча прошли мимо них, потом через офис и во двор.
— Ну, как тебе нравится Цезарь? — поинтересовался я у Хоука.
— Сортировкой салата он не занимается.
— Вероятно.
Мы сели в машину Хоука и медленно покатили прочь.
— Он не заплатит тебе ни цента, — сказал Хоук. — Если он выкажет слабину перед своими шавками, ему в деле долго не продержаться.
— Я знаю. Но грамотный — торговался со мной так, будто собирается платить.
— Он договорится с тобой о цене, ты расслабишься, тут он тебя и шлепнет.
— Если мы ему не помешаем.
— Цезарю трудно будет помешать, — широко ухмыльнулся Хоук.
— Справимся?
— Само собой. — Хоук ухмыльнулся еще шире. — У тебя все продумано?
— Наполовину. Я утаил двести килограммов, чтоб было чем торговаться с Эстэвой. Потери ста должно было хватить, чтобы он решился на крайние меры, если играть по-честному.
— Но не хватило.
— Нет. Значит, честной игры не получилось.
— И мы возвращаемся к стражам порядка.
— Именно.
— И где ты закопал эти два центнера?
— В кладовой клуба здоровья «Харбор».
— Дело пахнет криминалом.
— Я так и подумал, что ты не будешь возражать.
— Я? Мне нравится. Правда, тебя временами трудно понять.
— Мне тоже.
— Ты знаешь, что Эстэва хочет от тебя мокрое место оставить, правда, не догадываясь, что ему это не удастся. Знаешь, что он главный наркоторговец Северо-Востока. Думаешь, что он отправил на тот свет трех человек, в том числе семнадцатилетнего пацана. Угоняешь у него машину, заграбастываешь кучу его кокаина, вымогаешь за нее же выкуп, доводя и его самого до белого каления, и его красавчика Цезаря...
— Ну?
— Но не желаешь просто взять и грохнуть его, и дело с концом?
— Не желаю.
— Ты непрактичен, старик.
— Верно.
— Я знаю, что ты не прочь отправить к праотцам тех, кто заслуживает. Пару лет назад на Западе небольшое «стадо» перестрелял.
— Было дело, — согласился я.
— Почему здесь мнешься?
— Знаю недостаточно. Я хочу знать все. И Кэролайн Роджерс хочет знать все, она имеет на это право.
— Ты после того западного турне хоть раз в кого-нибудь стрелял?