Блеск презренного металла
Шрифт:
Старостин сердито поправил на носу очки, кашлянул — и совершенно неожиданно успокоился. На лице его засияла простодушная улыбка.
— Вот как? — без особого сожаления сказал он. — Сочувствую вам… Но, наверное, мне пора и честь знать, ха-ха!.. Засиделся я у вас, уже надоел, наверное! Пойду потихоньку, а то как бы гостиницу не закрыли, чего доброго!
— Вы в какой гостинице остановились? — поинтересовалась я.
Старостин ответил, не раздумывая:
— Гостиница «Тарасов». Мне повезло — достался двухместный номер. Сосед — замечательный человек! Заслуженный учитель России. Кузнецов фамилия —
— К стыду своему… — сокрушенно сказала я.
Но даже мое невежество не испортило настроение гостя. Он быстро собрался, очень тепло со мной распрощался и, выразив надежду, что когда-нибудь мы непременно опять встретимся, отбыл.
Оставшись в одиночестве, я сразу же бросилась к телефону и позвонила в гостиницу «Тарасов».
— Говорят из областного комитета образования, — сказала я администратору. — Старший инспектор Крюкова. У вас там проживают сельские учителя, прибывшие на областную конференцию. К сожалению, не знаю номера, но мне срочно нужен Старостин Андрей Петрович. Он занимает двухместный номер совместно с заслуженным учителем Кузнецовым. Не могли бы вы пригласить его к телефону…
После некоторой заминки администратор гостиницы, довольно любезная женщина с приятным спокойным голосом, ответила мне немного удивленно:
— Вы что-то, вероятно, перепутали, старший инспектор Крюкова! Прежде всего я впервые слышу, что у нас останавливались какие-то учителя, и потом, тех фамилий, что вы назвали, в наших списках нет… Весьма сожалею!
— Спасибо! — растерянно сказала я, с ужасом глядя на входную дверь.
Нож с тихим стуком вывалился из моего рукава на пол.
Глава 6
— Ты просто сумасшедшая! — убежденно заключила Маринка, выслушав на следующее утро мою исповедь. — Запустить в квартиру незнакомого мужика, да еще в очках!
По каким-то одной ей известным причинам моя подруга испытывала предубеждение по отношению к очкастым мужчинам. Они казались ей средоточием неискренности и коварства.
— При чем тут очки? — возмутилась я. — Насколько мне помнится, Чикатило, например, не носил очков…
— А по-моему, как раз носил! — парировала Маринка. — А если и не носил — это ни о чем не говорит. Если хочешь знать, многие негодяи не носят очков просто из кокетства!
Кокетливые негодяи — на такой парадокс была способна только Маринка — мне и в голову бы не пришло.
— Он же мог тебя запросто зарезать, — продолжала она, потрясенно глядя на меня круглыми как блюдца глазами. — Ты и пикнуть не успела бы! Расчленил бы труп на части и разбросал по городу — вот тогда, может быть, ты бы немного поумнела!
— Это уж непременно, — иронически заметила я. — Самый надежный способ поумнеть! Но, между прочим, чья бы корова мычала! Забыла, из каких переделок приходилось тебя выручать? Ты-то, голубушка, умудрялась втюриваться по уши в самых настоящих преступников! А здесь речь шла о естественной человеческой благодарности. Не могла же я отделаться простым спасибо, после того как меня вырвали из лап насильников!
— Еще вопрос, кто этих насильников навел! — сказала хитромудрая Маринка.
— В том-то и дело! — печально вздохнула я. — А ты, вместо того чтобы помочь разобраться, начинаешь меня пилить…
— И не
Мы разговаривали на кухне. Маринка, единственная из нашей компании, кто не испытывал дискомфорта и сожалений по поводу опечатанного офиса, до девяти утра расхаживала по квартире в комбинации, в бигудях и в земляничной маске, похожая на героиню фильма ужасов, но с элементами пародии, как пишут в рецензиях.
С утра я помчалась именно к ней — может быть, еще и потому, что соскучилась по кофе, который моя секретарша готовила совершенно уникальным способом. Более вкусного и бодрящего кофе мне нигде не доводилось пробовать. Непременная чашка этого кофе по утрам была залогом моей работоспособности, без нее я просто отвыкла нормально функционировать.
Неудачи последних двух дней в немалой степени были обусловлены и тем, что я была отлучена от любимого напитка по обстоятельствам, как говорится, непреодолимой силы. Теперь, наверстывая упущенное, я проглотила подряд три большие чашки волшебного напитка, и меня буквально распирало от энергии. Мне необходимо было немедленно действовать. Маринкина неторопливая рассудительность начинала меня бесить. Я не могла, как она выражалась, плюнуть на все. Вчерашнее странное происшествие требовало разгадки.
— Увы, вижу от тебя немного толку! — заявила я Маринке. — Спасибо за кофе, но мне пора бежать. Пойду отвоевывать наш офис. Надо еще купить сегодняшние «Огни Тарасова» да найти мужчин — наверное, они опять сидят в скверике напротив редакции…
— Господи, вот трудоголики! — вздохнула Маринка. — Одна я в нашем коллективе анфан-террибль, что в переводе значит — нормальный человек…
— По-моему, в переводе это значит что-то совсем другое, вроде кошмарного ребенка, — сказала я. — Пока бездельничаешь, постарайся не забыть хотя бы русский язык, ладно?
— Подумаешь! — задиристо сказала Маринка мне вслед.
Но я уже ее не слушала. Выскочив на улицу, я нашла ближайший газетный киоск и купила свежий номер «Огней Тарасова». Потом села в машину и с нетерпением развернула газету. Моя статья была на месте!
Издав победный вопль — немой, разумеется, — я швырнула газету на соседнее сиденье и завела мотор. Итак, военные действия открыты, и мы даже перешли в контратаку. В стане наших противников сейчас наверняка царит легкое замешательство. Эти люди не привыкли, чтобы им перечили. Они не готовы к этому. Преимущество на нашей стороне, и его надо развивать.
Прежде всего мы должны провести военный совет. Надеясь разыскать своих мужчин, я сразу же поехала в редакцию, точнее, в скверик, который можно было рассматривать как временный ее филиал. Все они уже были на месте — и Сергей Иванович Кряжимский, и Ромка, и сумрачный, как обычно, Виктор.
Они сидели рядком на скамеечке, и у каждого в руках был свежий номер «Огней Тарасова». Моему появлению они страшно обрадовались — должно быть, вообразили, что я немедленно поведу их на штурм офиса. Поняв, что штурм откладывается, мужчины выразили разочарование — особенно Ромка, которого энергия переполняла и без всякого допинга.