Блеск жемчуга
Шрифт:
– Конечно, - прошептала Мейлин.
– Смогу.
– Отлично.
– Джеймс снова перевел взгляд на Алисон.
– Утром встретимся снова, Алисон, спокойной ночи!
Джеймс ушел, а Мейлин и Алисон сели в гостиной за столик, на котором дымился традиционный чайник, которым отель встречал гостей. Мейлин знала, что Джеймсу хотелось бы, чтобы она встретила гостью поласковее, чтобы они сидели рядышком, попивая чаек и болтая о разной чепухе. Но как же она могла так беззаботно болтать, когда в ней царил ад?
Мейлин сумела убедить себя, что самое страшное - это встреча, первый момент знакомства с сестрой. Если
Но все оказалось не так: именно сейчас ее сердце отчаянно билось, взбудораженное хорошо знакомым старым страхом и одновременно новыми наивными стремлениями, которые она даже боялась определить. Но они становились все сильнее и сильнее, заставляя ее искать в себе семейное сходство с этой златовлаской… пока старая ненависть не прекратила эти поиски, напомнив: нет и не может быть сходства между злой дочерью Номер Один и доброй дочерью Номер Два; и сама Алисон не захотела бы такого сходства.
Это резкое напоминание позволило Мейлин снова овладеть собой до такой степени, что она смогла позволить себе посмотреть на Алисон, и теперь изумрудные глаза девушки, смотрящие на нее, были отличны от ее нефритовых настолько, насколько зло отлично от добра.
– Мейлин, пожалуйста, не чувствуйте себя обязанной сопровождать меня.
«Ага. Вот оно! Она не хочет, чтобы я была здесь. Она меня отпускает. И этот шанс нужно использовать… иначе, кто знает, что может случиться…»
– Вы, наверное, заметили, что у меня немного отсутствующий вид, Алисон? Не принимайте это на свой счет! У меня просто проблемы с чертежами для вестибюля отеля… но я с удовольствием останусь и выпью с вами чаю, если не помешаю вам.
– Разумеется, - улыбнулась ей Алисон, - я буду только рада.
И беседа потекла, позволяя Алисон выплеснуть из себя все накопившиеся впечатления - и необычность приземления, и словно созданные из драгоценных камней очертания Гонконга на фоне ночного неба, и необычайную роскошь «Ветров торговли», и как это мило со стороны Джеймса оборудовать в ее номере темную комнату, как это предусмотрительно с его стороны…
Начав говорить о Джеймсе, Алисон вдруг замешкалась, порозовела и отвела глаза в сторону - пусть только на секунду. Но тут же снова взяла себя в руки и спокойно добавила:
– Ну, мне, наверное, не нужно рассказывать вам, какой он чудесный.
«Она ведь думает, что мы с Джеймсом любовники, - поняла Мейлин.
– А сама она… явно им увлеклась».
Впрочем, что удивительного в том, что женщина увлеклась Джеймсом Дрейком - он был элегантен и привлекателен, и более того, за этой элегантностью чувствовалось пламя, пусть хорошо контролируемое: выдававшее себя только тлением, оно обещало потрясающую страсть.
Мейлин на самом деле удивило не то, что Алисон увлеклась Джеймсом, а сама Алисон - увлеченная Джеймсом, она ничем не выдала то, что завидует Мейлин. А ведь она нисколько не сомневается, что Джеймс и Мейлин находятся в связи! Казалось, она считает само собой разумеющимся, что такой человек, как Джеймс, может избрать в свои подруги только такую женщину, как Мейлин… словно Мейлин заслуживает такой любви.
Однако Мейлин Гуань такой любви не заслуживала и могла доказать это прямо сейчас. «Да, Алисон, я знаю, какой он чудесный, я видела огонь страсти в его серебристых глазах, я знаю, насколько восхитительно
А что, если она так и скажет? И сумеет ли Алисон понять, что ее слова - всего лишь жестокая ложь, порожденная самым сердцем?
«Нет, - решила Мейлин, - нельзя допустить, чтобы изумрудные глаза сестры расширились от страха - они не привыкли встречать в душе человека такую тьму».
– Мы с Джеймсом просто друзья, Алисон, мы не любовники, - произнесла наконец Мейлин.
Алисон нахмурилась, а потом вдруг тихо спросила:
– А он женат?
– Нет.
Когда Мейлин увидела, как в глазах Алисон загорелись огоньки надежды, в ней вдруг возникло странное желание - защитить сестру. Желание давно забытое. До тринадцати лет она постоянно защищала тех, кого любила, скрывала от матери правду о своих страданиях, потому что не хотела, чтобы ее боль бросила глубокую тень на маленький мирок любви, в котором она обитала с Джулианой, и на светлый образ отца, который мог бы быть с ними и защитить их обоих, если бы не погиб.
И вот теперь напротив сидит его другая дочь, та, которой досталась вся его любовь - такая беззащитная, доверчивая и полная надежды, - и ведь для Мейлин еще не поздно проявить свой настоящий характер, всего несколькими словами она может поймать в ловушку беззащитное сердечко сестры и заодно покончить со странными и глупыми чувствами, зародившимися в сердце. «Алисон, Джеймс явно неравнодушен к тебе. Я его друг, так что могу поговорить с ним. Тебе нужно будет только предложить себя ему…»
Но Мейлин отказалась и от этой ловушки. Вместо этого она решила рассказать сестре правду о Джеймсе Дрейке; Джеймсу такая откровенность не повредит, трагическая смерть Гуинет Дрейк практически ни для кого не секрет. Об этом знают и Сэм, и сэр Джеффри, и леди Ллойд Аштон. Все, кто познакомился с Гуинет во время рождественских каникул, когда она приезжала в Гонконг, и все англичане, следившие четыре года назад за новостями по телевизору или читавшие хронику происшествий.
– Джеймс был женат, - тихо сказала она, - четыре года назад его жена, беременная его сыном, погибла в результате нелепого инцидента - взрыва газового баллона на их даче в Уэльсе. Какая то неполадка с трубопроводом…
– Не может быть!
– прошептала Алисон, и место надежды в ее душе заняла печаль.
– Джеймс был при этом?
– Он в этом время вышел пробежаться на пляж.
– Об этом Мейлин узнала от самого Джеймса.
– И хотя спасти Гуинет не было никакой возможности, он все таки вбежал в дом и чуть не погиб.
– А об этом она узнала от своего начальника в «Тичфилд и Стерлинг». Немного помолчав, Мейлин мягко предупредила Алисон: - Джеймс теперь женат на своей работе, Алисон. У него нет увлечений, и он не собирается никем увлекаться - особенно сейчас.
– Из за «Нефритового дворца»?
Мейлин кивнула.
– Это была идея Гуинет. Он строит его в ее честь, потому что обещал ей построить «Нефритовый дворец».
Снова наступило молчание, обе сестры думали о чем то своем. Алисон поднялась и налила обеим чай. В тот момент, когда она наклонилась к чашке, Мейлин обратила внимание на серебряный браслет на руке сестры. Она давно заметила его и посчитала украшением, теперь же увидела четкую малиновую надпись на браслете.
– Это медицинский браслет?