Ближе к телу

Никольская Наталья

— Номер, цвет, марка? — рявкнула я, доставая из шкафа бутылочку бабушкиной наливки, чтобы подлечить расстроенные нервы сестренки.

— Номер был грязью забрызган. Светло-серая «девятка», не новая на вид, слегка поцарапанная даже, — уточнил Дрюня, с надеждой глядя на бутылку. Так и налила, разбежалась! Еще мне не хватало пьяного дебоша в квартире. Одной Ольги довольно выше крыши.

Я технично выпроводила Дрюню и приступила с допросом к самой Ольге. Но она, как обычно, ничего не видела и не запомнила.

— И что ты узнала? —

спросила я, когда Ольга пришла в себя. Ольга принялась за свой достаточно расплывчатый рассказ. Суть его заключалась в следующем. Костя со старших классов школы был достаточно закрытым человеком, но познакомившись с какой-то Леной, он стал гораздо более откровенным и спокойным. Эта дама прекрасно повлияла на него. И у Кости был один враг — какой-то Гена. То есть у нас появился один подозреваемый — это уже что-то. И Лена — она тоже может быть замешана во всем этом.

— Поль, позвони Жоре.

Это я и собиралась сделать. И пошла к телефону.

Овсянников сразу же узнал меня по голосу и весь расцвел — это чувствовалось даже на таком расстоянии. Он воскликнул радостно:

— Поленька, как хорошо, что ты позвонила!

— Жор, я по делу. Ольгу едва не задавила машина.

— Что-о? Она… в порядке?

— В полном, только испугалась.

— Номер машины известен?

— Нет, конечно. Что ты, Ольгу не знаешь? Но Жор, попробуй проверить «девятки», светло-серые. Не новые. Хорошо?

— Да ты представляешь, сколько таких машин в городе? — воскликнул Овсянников.

Конечно, представляю. Но проверить не помешает.

— Жор, ты же майор. Найди все похожие машины, если номер вдруг станет известен — будет гораздо проще, понимаешь? — язвительно пояснила я. Овсянников просто не смог не согласиться с логикой бывшей жены. Он пробурчал что-то, отдаленно напоминающее согласие. Потом спросил жалобно:

— Поленька, давай я к тебе приеду.

— У меня нет времени, — заявила я.

— Ну приезжай ко мне, когда освободишься.

— Извини, Жор, не получится. Пока.

Проводив Ольгу, которая в очередной раз взбесила меня своим нетрезвым состоянием — черт бы подрал этого Дрюню — я села на кухне, вооружившись сигаретой. И пыталась составить примерный план действий. Нужно узнать, что же там за Лена. Костя звонил ей от меня, если это та самая женщина. Значит, она задействована в этой истории.

Появилась парочка подозреваемых — это уже что-то. Хоть что-то. Гена — одноклассник, который по неизвестной мне причине терпеть не мог Костика. Естественно, раз он не любил Хорькова — кстати, эта неприятная фамилия совершенно не подходила к довольно симпатичному молодому человеку, с которым я общалась и которого больше нет в живых — значит, Гена мог бы убить Костю. Если предположить, что Гена следил за Костей…

Вот только есть что-то, из-за чего Хорьков погиб. Просто так, из ненависти, убийства, конечно же, совершаются. Но тогда Костю убили бы уже давно и не в моей квартире. Костя знал

что-то, что и было поводом к убийству. Значит, мне просто необходимо узнать, что за повод — и дело будет раскрыто. А чтобы узнать, почему убили Константина Хорькова, надо узнать его самого — чем он жил, так сказать, каким воздухом дышал. Для этого я должна побывать на его работе. На одной побывала, там Костя — tabula rasa, личность никому не известная. Надо еще и в больницу наведаться. Гена Хребтов подождет. Мать Костика совершенно не знала своего сына — почему-то так обычно и бывает. Родители интересуются исключительно тем, чтобы дети были здоровы, сыты и одеты. Внутренним миром ребенка мамаши и папаши интересуются в последнюю очередь.

Впрочем, нашего с Ольгой папочку нельзя обвинить в повышенном внимании к детям, то есть к нам. Он как уехал в Москву после развода с Ираидой Сергеевной, так и не появляется. Изредка звонит. Что не мешает нам с Ольгой, будучи в столице, обращаться к папочке за помощью.

Но я отвлеклась. Первое, что я должна сделать — это узнать у Костиных сотрудников, каким же он был и чем занимался. Мать его не знает даже друзей сыночка. Конечно, у нее большое горе — но это тем больше подтверждает, что интересоваться жизнью детей просто необходимо.

Я прикурила и быстро затянулась, решив отправиться в больницу. И — закашлялась, поперхнувшись терпким дымом. В дверь позвонили. Так трезвонить может только Ольга — никто больше не давит на кнопку моего несчастного звонка с подобным остервенением. Я побежала открывать — видимо, у сестренки случилось что-то еще. Но может быть, она что-нибудь узнала — тоже реальный вариант. И пришла гордо поделиться сведениями.

Ольга стояла, устало прислонившись к косяку двери, но улыбалась с поистине триумфальным видом, хотя и выглядела ужасно угнетенной.

— Полечка, я такое узнала! — воскликнула она.

— Заходи, — предложила я ей, закрывая двери. Ольга не заставила себя упрашивать и уселась на кухне.

— Напои меня чаем, — потребовала она, с вызовом глядя на меня. Я налила ей чаю, затянулась и приготовилась выслушать ее новости. Сестренка явно решила потомить меня ожиданием — и медленно потягивала горячий чай, слегка улыбаясь и изредка отмахивая рукой сигаретный дым от лица. Я также молчала, спокойно докуривая сигарету и сбрасывая пепел. Оленька не выдержала первой.

— Поля, ты же не думаешь, что я зашла к тебе попить чайку, правда? — улыбнулась она. — Я такое узнала!

— Об этом ты заявила еще на пороге, — заметила я. — Только почему-то не рассказываешь, что там за сногсшибательные новости. А я сижу и жду, что ты там жаждешь рассказать.

Оля посмотрела на меня чуть-чуть обиженно, потом улыбнулась и заявила:

— Я разговаривала с Геной Хребтовым, помнишь, враг Костика?

— Ну и что? — выдержав долгую паузу, все же спросила я. — Ты с ним разговаривала — и что дальше? Он убийца?