Близнецы и "звезда" в подземелье
Шрифт:
Надька же быстренько прибилась к Ольге и зашептала:
Идем отсюда! Быстренько!
Зачем?
— Узнаешь! Я ему наврала, — Надя указала глазами на помощника, — что у меня от волнения живот заболел. И он поверил, потому что так бывает, я читала.
Ольга удивленно посмотрела на подругу — что она такое бормочет? Зачем и почему?
А я на самом деле подсматривала и подслушивала! — чуть ли не с гордостью заявила Надя, словно это было какое-то очень почетное занятие.
Не
Потому что ты нелюбопытная! — быстро зашептала Надя, потащив ее к выходу. — Ты не задумалась, почему он этих выгнал? Они ведь ни чуть не хуже многих пели...
И тут Ольга подумала, что, весьма возможно, Надя имеет в виду и ее, Ольгу, которую почему-то не выгнали, а оставили. А других выгнали.
— И что ты хочешь этим сказать? — спросила Ольга, не слишком приветливо глядя на подругу.
Ведь ей действительно сделалось обидно!
Надя с удивлением посмотрела на Ольгу. Наконец поняла:
— Ой, да я совсем не то имела в виду! Мне просто любопытно стало, почему он их выгнал и что этот Юра им хочет сказать... Вот и решила подсмотреть!
Ольга уставилась на свою подругу.
Он им деньги давал! — выпалила Надя.
А наше какое дело?
Это был правильный и... беспроигрышный ответ. Типа: моя хата с краю! Но, с другой стороны, было действительно любопытно! Почему, в самом деле, совершенно таких же ребят, как и большинство других, вдруг взяли и отсеяли? И почему им же потом дали денег?
Ну и что ты предлагаешь?
Да очень просто! — чуть ли не закричала эта удивительная Надька. — Спросить у них!
А мы имеем на это... право?
Ой, да ладно тебе, Оль! Бежим быстрей!
А что мы им скажем?
Но Надя уже не слушала ее, она потащила Ольгу из прохладного вестибюля на раскаленное крыльцо с колоннами, то самое, на котором уже разворачивались кое-какие события, а именно: сначала Генка дрался с Леней Шальневым, а потом Висюлькин — с Генкой.
На этом же крыльце суждено было случиться и еще одному важному... хотя и не совсем понятному разговору.
Они выбежали на' крыльцо — довольно-таки высокое и вообще шикарное, как строили в прошлые времена. Только годы, конечно, его уже здорово «покарябали»: и ступеньки стали щербатень-кие, и колонны, как говорят в Ростове, «порепанные».
И внизу этого бывшего шикарного крыльца они увидели ту самую группу несчастных, изгнанных. Только вид у них был не совсем «изгнанный» и несчастный. Они спорили и очень даже горячо, как, может быть, спорят фаны «Спартака» и «Динамо» . То есть еще чуть-чуть — и начнутся боксерские поединки. Несмотря на то, что среди них были и девочки.
Видать, такое уж несчастливое крылечко — всех на нем драться тянет!
— Спокуха, Джони! — кричал мальчишка по
Ольга запомнила его фамилию за необычность. И- еще запомнилась совсем не певческая внешность этого Ромашкина: он был такой, знаете ли, всклокоченный, худой, кадыкастый, с маленькими серыми глазками и длинным острым носом. И почти самый высокий из всех... Дело, конечно, не во внешности, но все же на сцене необходимо что-то более привлекательное, согласитесь...
Спокуха, Джони! — это он, между прочим, кричал белобрысой девчонке на две головы его ниже, полненькой, с косичками... ну, в общем, на «Джони» никак не похожей. — Спокуха, тебе говорят! Я уже пашу на дядю Серегу три месяца, а ты здесь первый раз. С какого же фига тебе должны давать такой же пай?!
А почему ты здесь все распределяешь? Юра так не говорил!
Правильно! Но «манишки»-то он дал мне!
И сказал: «Раздели честно!»
Вот я честно и делю! ,.
Нет, не честно! Врешь! — И девочка с косичками вдруг залепила здоровенному Ромашкину пощечину.
Страшно было подумать, что теперь произойдет. Но ничего особенного не произошло — Ромапшин растерялся. Он, похоже, не мог поверить в случившееся. Но постепенно осознавал. Так что девчонке не поздоровилось бы.
Но тут уж вмешалась Ольга, — как известно, крупный специалист по разниманию.
Эй, вы! — уверенно окликнула она спорщиков. — Нас Юра послал. — Тут она посмотрела на Ромашкина: — Юра так и знал, что ты глотничать будешь! Всем поровну, понятно?.. Сколько там у вас денег?
Четыреста, сколько же еще-то... — проворчал Ромашкин.
Ольга мгновенно подсчитала — компания «пострадавших» состояла из восьми человек — и сказала:
— Да, все правильно. Он сказал, что всем по полтиннику.
Ребята, хоть и хмурые, но все же мирно разделили деньги, бормоча: «У тебя сдача есть?.. Червонец найдется?..» Так обычно говорят люди, когда делят не очень богатые барыши.
Потом они потеряли друг к другу всякий интерес и распались, как стальные шарики, на которые вдруг перестал действовать магнит.
— Пошли! — шепнула Надя и потащила подругу за белобрысой девочкой.
Однако Ольга покачала головой и направилась к Ромашкину. Белобрысая ведь мало что знала — об этом же сам Ромашкин сказал. А вот у Ромашкина они могут кое-что выведать, если, конечно... Но это уж надо иметь артистические способности и внешние данные.
И тут прямо как с неба что упало — то есть она вдруг вспомнила, как этого верзилу зовут. Побежала за ним впереди Нади, крича на бегу таким примерно голосом, каким фанатки группы «На-На» зовут какого-нибудь Жеребкина:
— Виталий!.. Виталик! — Именно так звали Ромашкина.