Близнецы и "звезда" в подземелье
Шрифт:
Но когда пришли в назначенный день и час, никаких «других членов комиссии» не оказалось, а были только Сергей Евдокимович и его помощник Юра — помощник совсем не по музыкальной части.
— Лучше будет, если мы сами, в своем коллективе, все решим. Послушаем, поговорим... Зачем нам чужие уши?.. — Так объяснил Висюлькин.
И в целом Ольга была с ним согласна. Прежде всего потому, что совершенно не была уверена в своем мастерстве. Хотя, конечно, Туры ее кое-чему научили. А уж Надю — тем более!
Перед началом прослушивания
— Я ведь с вас денег не беру! — говорил директор веско. — И значит, имею право оставлятьтолько действительно способных учеников.
Ну, тут уж у всех юных дарований поджилки затряслись, и первые номера — а выступали по жребию — буквально блеяли, точно «братцы Иванушки», которых угораздило попить из козлиного следа.
Однако Висюлькин, как ни странно, их похвалил, ободрил, и дальше дело пошло веселей. Но все равно выходила, в общем-то, говоря по чести, «лажа». Тут не надо быть особым знатоком> чтобы понять: с таким искусством им рядом с Аллой Пугачевой и Филиппом делать нечего.
Несмотря даже на великие знакомства Сергея Евдокимовича!
Ольга спела тоже не очень. Хотя она неплохо держалась на сцене и помнила все, что ей советовали дядя Миша и тетя Алиса. Но ведь все равно выше своих способностей не прыгнешь.
Только Надя, тот мальчик, которого отлупил Надин Генка, да еще двое-трое выступили хорошо. Они не то чтобы были готовые звезды, но на общем темно-сером фоне сверкали почти ослепительно. Этого Ольга не могла не признать!
— Ой, Олечка, боюсь ужасно! — шептала Надя.И было видно, что она вовсе не притворяется, что она действительно боится. Потому что у нее не было опыта выступлений на сцене, она не умела смотреть на себя со стороны. Но это все придет. При ее способностях, при ее голосе прекрасном. А вот Ольга хоть и имеет опыт сцены, а главного — голоса — у нее... не очень!
Да что ж тут поделаешь?!
Они долго ждали в зале, пока Висюлькин, сидя на сцене, что-то считал и пересчитывал на калькуляторе, сверяясь со своей тетрадкой.
Это особая система, — объяснил он. — Система, созданная еще немецким композитором Вебером... Исполнительское мастерство оценивается по восьмидесяти семи параметрам.
По каким таким «параметрам»? — спросила Надя.
Ну, как бы пунктам, — неуверенно ответила Ольга.
Ничего себе! Как же он все это у нас заметил?.. Профессионал, да?!
А теперь прослушайте результаты! — во всю микрофонную силу прогрохотал Висюлькин.
Все замерли.
Но результаты оказались совсем нестрашные. Даже, можно сказать, на удивление нестрашные. Почти для каждого из них тактичный Сергей Евдокимович сумел найти доброе слово. У одного отметил не раскрытые пока певческие способности, другому сказал, что слух у него очень хороший или есть чувство ритма, или умеет двигаться под музыку, или... «общее обаяние». Ну и так далее и тому подобное — запомнить-то было трудно, потому что он хитро как-то говорил: с одной стороны, всем приятно, а с другой — так обтекаемо, что ничего толком не ухватишь.
Но были, конечно, и печальные моменты. После всех похвал Висюлькин назвал несколько фамилий — человек семь или восемь. Им он прямо объявил, что «надо себя искать в каких-то других областях искусства, а здесь вы не подходите».
Горемыки уныло стояли в стороне. Они как-то сами собой объединились — товарищи по несчастью.
— Однако, — сказал Сергей Евдокимович, — давайте проводим наших друзей аплодисментами, потому что они старались и не их в конце концов вина...
Ну, соответственно, все захлопали, а изгнанные нестройной гурьбой двинулись в сторону двери. И за ними довольно живо поскакал помощник Висюлькина Юра.
Глава X «СПОКУХА, ДЖОНИ!»
Вечер сюрпризов между тем продолжался.
— Дорогие друзья! — воскликнул Висюлькин. — А теперь, когда мы остались одни, — он улыбнулся своей шутке, — объявляю главный итог нашего конкурса-экзамена. Мы приглашены на выступление в Туапсе! И едем туда в следующую субботу. Так что попрошу подготовиться, в смысле взять с собой одежду для прогулок и одежду для дискотеки, которую мы вам обязательно устроим. А главное — взять с собой одежду для выступления перед публикой!
Ему ответили радостным и удивленным ревом... Удивленным — потому что все-таки народ чувствовал: выступили они не совсем, как говорится, «конкретно». А тут вдруг — путешествие в другой город. Конечно, странновато выглядит.
Но в основном все-таки радовались. А что: взрослый человек, серьезный специалист говорит, что ты большой молодец, ну и отлично, к чему тут сомнения?.. Разве не так?
В Ольгиной душе тоже произошел примерно такой же «разговор наедине». Как говорится, бьют — беги, ну а если дают, так бери!
Она повернулась к Наде, чтобы выразить свой все возрастающий восторг по поводу такой великой удачи. Однако Нади рядом не оказалось. Ольга глянула влево, вправо, снова влево. На нее никто не обращал внимания, все, естественно, обступили Висюлькина. Да и как тут не обступить? Ведь в другой город едут! Кое-кто просил записку для родителей, чтоб не сомневались; иные спрашивали, на каком транспорте они помчатся в приморский Туапсе, а третьи — долго ли ехать.
Наконец Ольга увидела свою странноватую подружку. Та с невинным видом шла от двери... от той самой двери, за которой скрылись убогие бесталанные певцы и Юра, висюлькинский помощник. По пути, кстати, ее догнал Юра и что-то спросил. А Надя ответила, опустив глаза. Юра усмехнулся, кивнул и пошел к Висюлькину — участвовать во всеобщем торжестве.