Близнецы и "звезда" в подземелье
Шрифт:
Только распробовать эту бяку Надя как следует не сумела, просто не успела. Потому что в дверь их каюты тихо постучали.
— Одну минуту!
А глазами уже искала местечко, куда бы сунуть испорченный конверт.
В пылу своего «исследования» она и не заметила, что господин Висюлькин уже несколько минут наблюдал за ней, лихорадочно соображая, что же теперь делать! Конечно, он очень рисковал, раздавая ребятам эти конверты. Но риск стоил того, стоил! Либо грудь в крестах, либо голова в кустах... Частично, по вине этой девчонки, голова Висюль-кина оказалась именно в кустах.
Но до поражения еще далеко, доннер-веттер (что по-немецки значит: черт побери)! Просто Мо-рову надо аккуратно нейтрализовать, изолировать... на какое-то время. А там... э-э, друзья мои, а там Висюлькин будет уже совершенно недосягаем!
План родился в его голове мгновенно. И он постучал в дверь, подождал, пока Надя заметет следы своего преступления, а потом вошел, извиняясь, что беспокоит «милую Надюшку» в столь поздний час. Дело в том, что несколько изменились планы. Она и еще несколько.ребят поедут не завтра, а прямо сегодня. И дело тут не в билетах, хотя он объяснит остальным, что дело именно в билетах. Надю хотят немедленно прослушать в Ростове, время дорого, на носу фестиваль юных дарований в Бухаресте!
Сгорая от стыда, изнывая от благодарности, Надя стала собирать вещи.
— Только постарайся Серегину не будить. Ей будет обидно!
И вышел. А буквально через три минуты, едва Надя успела засунуть пакет на дно чемодана, Висюлькин появился снова:
— Зайди к Юре... Договорись там с ним кое о чем!
Юра же сказал коротко: сбор у трапа через пять минут. Надя кинулась в каюту, а Висюлькин за это время успел вынуть испорченный конверт. Потом она стояла у трапа с Юрой, ждать остальных из «ночной группы» пришлось минут двадцать. Однако Надя все это время оставалась у Юры на глазах.
Потом поехали на вокзал. Юра велел им «стоять тут», а сам кинулся договариваться с проводником на проходящий поезд. С проводниками, как знал ушлый Юра, всегда можно договориться. И в якобы переполненном вагоне нашлось четыре места для шестерых ребят. Они сразу же завалились спать — еще бы, времени чуть не два часа ночи! А утром Надю уже встретил на вокзале так хорошо теперь известный нам Ромашкин.
— Чего же это за пакетики такие? — спросила Ольга.
И тут же сама поняла: наверное, наркотик! А Генка, который по причинам, не относящимся к этой истории, был более знаком с данным вопросом, сказал мрачно:
Да это же гашиш, понятно?
Понятно... Но вообще-то непонятно! — жалобно улыбнулась Ольга.
— Гашиш — такое наркотическое вещество.
Сильное! Его откуда-нибудь из-за границы в Туапсе привезли, а Висюлькин, гад, рассовал его вам попакетам... Детей же обыскивать не будут, понимаешь? Юные артисты, то, се...
— Ловкий! — это Олег сказал.
И тут разговор им пришлось прервать, потому что они увидели... «свое» такси. Дядька из окошка махал им рукой:
Давайте, садитесь. За сорокошник вас довезу обратно.
А нам теперь не туда — и Ольга назвала Надину улицу.
Мне без разницы, садитесь!
Но у первой же автобусной остановки Ольга сказала:
– — Стоп! — и повернулась к Генке: — Ты ведь проводишь Надю?.. А мы на автобусе нормально доберемся.
Да зачем это? — сказал Генка, но таким голосом, что понятно было: он очень даже рад. И быстро добавил: — На самом деле вам на сорок втором... Всего остановочек десять. Да вы там спросите, «Театр» называется.
Сообразим!
И они оказались одни на остановке... самой близкой к кладбищу! Но, оказывается, ко всему можно привыкнуть — и к кладбищу, и к вечеру, и к вечеру на кладбище.
Наркотики... Значит, он, Олежек, получается — наркоделец?
Наверно, так.
Значит, его надо заловить!
Тут вдруг Олег стукнул себя ладонью по лбу:
Слушай, надо же родителям сообщить, что ты нашлась!
А откуда они знают, что я терялась?
Ну, сама прикинь, Оль.
И он стал рассказывать, как было дело. Да, Ольга поняла, что у брата действительно не было выхода. Ведь как бы она сама психовала, если б Олег не явился на представление. И тут до нее дошло:
Слушай, да они же еще в цирке!
Ну, допустим...
Олежек, давай раскрутим этого подлого Висюлькина. Ну нельзя же, чтоб он столько людей обманул!
Хорошо, только не кипятись. И что ты конкретно предлагаешь?
Это удивительно, однако у нее уже был готов план. Причем потрясающий! Олег часто замечал, особенно в последнее время: именно он, Олег, считается у них будущим детективом, но умные планы и всякие идеи чаще придумывает Олька. Странно!
Об этом Олег размышлял, пока они возвращались в дом Валентины Васильевны, то есть ромашкинской тети... Достали ключ из-под порожка, вошли, открыли подпол. Безумный вопль раздался оттуда:
— Спасибо! Спасибо! Спасибо вам!
Сердце, у Ольги, например, так и сжалось. Но они не имели права выпускать его из земляной тюрьмы.
— Послушай, Ромашкин. Тебе придется переночевать здесь! — сурово сказала Ольга. — И прекрати стоны, будь мужчиной. Тут Надя ночевала, хрупкая девочка. А ты — здоровенный мужик и такой трус... Не ожидала.
Казалось, Ромашкин задумался. И Ольга, воспользовавшись этим, бросила вниз шариковую ручку и тетрадь — письменные принадлежности, которые нашлись в доме у тетки.
Будешь писать под мою диктовку. Первое письмо Висюлькину. Пиши! «Дорогой Сергей Евдокимович, я на три дня свалил к корешам в Таганрог. Такое дело, что мне находиться здесь опасно. Но совершенно не по вашей части! Вместо меня за Н. Моровой будет следить моя близкая подруга, известная вам Ольга Серегина. И все будет делать по вашему приказу. Виталий Ромашкин». Написал? Подписался? Молодец. Бросай тетрадку сюда...
А вы мне хотя бы свет включите? — в голосе его звучала мольба. — Штепсель возле стола...