Близнецы и "звезда" в подземелье
Шрифт:
— Сволочи! Ворюги!.. На помощь!
Но ударить Генку было не так-то просто. Генке, который вообще вел жизнь странствующего рыцаря, участвовал в драках постоянно, увернуться от удара было делом привычным. Он ловко нырнул под руку противника, сделал шаг вперед и чуть вправо, чтобы удобнее снизу закатать этому типу по физии...
Но вот же случается такая ерунда. И на старуху бывает проруха, и на странствующего рыцаря — какая-нибудь гадская случайнбсть, иначе почему странствующие рыцари умирают такими молодыми!
О ромашкинской смерти, конечно, речи не шло. Тем более что Генка зацепился ногой за складку ковра и полетел на пол... Случайность вроде бы. Но, как говорится, закономерная. Потому что складка эта осталась после того, как Ромашкин вытягивал из-под дивана Ольгу, а потом сидел на ней, прижимая к ее лицу тряпку с хлороформом.
Генка упал, зацепившись за складку, Ромашкин даже успел ударить его ногой в бок. Но это нисколько не спасло подлого Виталия, потому что Генка, падая, увидел под диваном еще одну туфлю. И заорал:
— Алик! Вторая!
Ну, никто бы, наверное, не угадал, что такое крикнул Генка. А Олег угадал. И, мгновенно оценив обстановку, нанес Ромашкину два длинных удара. Необходимо было обездвижить Ромашкина хотя бы на какое-то время.
Виталий действительно упал, а Олег бросился под диван, где совсем недавно лежала его любимая сестренка и откуда Ромашкин безжалостно ее вытягивал. Спружинив на руках и прогнув спину, Олег проскользнул под диван. А странствующему рыцарю не надо было объяснять, как вести себя дальше. Он схватил Ромашкина за ногу, дернул на себя и, когда Ромашкин упал, проговорил вполне серьезно:
— За каждый писк буду выбивать по зубу!
Он уже сидел на Ромашкине верхом, а кулаки у «странствующего» Генки были очень впечатляющие. Да и Ромашкин еще далеко не пришел в себя после ударов Олега.
Когда и вторая туфля оказалась в руках у Олега, раздался звонок в дверь — вопли Ромашкина все-таки возымели действие.
— Открой и скажи, что это была глупая шутка! — прорычал Генка. — Иначе мы вместе с тобой отправляемся в милицию, и там ты рассказываешь... — он показал на Ольгины туфли. — Клянусь, тебе лучше с нами разобраться!
Он отпустил Ромашкина, и тот неуверенно подошел к двери:
Кто там?
Чего ты там разоряешься, Витася? — это был голос того доброго дядечки, который сказал, что покараулит их мопед.
Да все нормально, дядя Слав, просто ржем тут с корешами...
Наверное, дядя Слава еще не успел отойти от двери, а Виталий уже попал в крепкие руки Олега:
Где она?!
Я все расскажу! — пролепетал Ромашкин, и этот лепет от такого крепкого парня слышать было довольно-таки странно. — Я ни в чем, поверьте, не виноват!
Где моя сестра?
— Да я покажу, пошли... Тут совершенно рядом, в подвале.
Ужас схватил Олегово сердце ледяной рукой.
— Вы меня отпустите, ребят, вы меня?..
Вместо ответа он получил по физиономии. Пришел в себя, понял, что если он в течение одной минуты не покажет, где эта девчонка, то ее дикий брат просто зарежет его, или задушит, или еще сотворит что-нибудь такое же страшное!
На что Ромашкин рассчитывал потом, он совершенно не представлял, просто автоматически делал все, что ему приказывали, лишь бы этот Олег...
— Сейчас, сейчас. Нужен фонарь. Там темно.
И тут же сообразил, что в темноте он мог бы как-нибудь... Но теперь уж было поздно!
— Где она там у тебя сидит, гад?!
— Да не у меня, да все нормально! — и старался держаться поближе к Генке, который тоже, конечно, не станет его защищать, но по крайней-то мере не убьет!
Они спустились в подвал, прошли через все темные помещения. И наконец оказались в той комнатке, где Ольга была обречена на одинокое сидение.
Голый стол у стены, рядом, словно отброшенный чьей-то рукой, стул на полу. Но сестренки родной там не было!
— Я не знаю... — взмолился Ромашкин. — Я ее тут оставил!
И опять от страха он дал промашку! Ведь легко мог бы сказать, что это Висюлькин ее сюда приволок, а он только видел, только подсматривал. Но вот надо же — от страха проговорился!
Но Олег в эту секунду увидел дырку под потолком. И мигом взгромоздившись на стол и стул закричал... впрочем, мы уже знаем, что он закричал. Потом, услышав ответ, повернулся к Генке:
— Держи его крепко!
Узнав, что нужна веревка, Генка вместе с «пленным мерзавцем» (так он называл про себя Ромашкина) сбегал в его подлую квартиру. Потом Олег полез за сестренкой своей ненаглядной... Радость троицы вполне понятна, как и страх Ромашкина, когда ему было объявлено, что теперь ОН посидит тут!
И где Надя?! — это уже пророкотал Генка.
Я точно...
Однако его вранье было прервано самым решительным образом. На что Ольга заметила, что бить военнопленных нельзя. Если даже они настоящие преступники.
И тогда Виталий, надеясь на помилование, сообщил, что это улица Королева...
— Около кладбища которая? — сурово спросил Генка.
Ромашкин молча кивнул, словно именно в этом была его особая вина. Но соседство с кладбищем того дома, где томилась в плену бедная Надя Моро-ва, было чистой случайностью. Просто там находилась пустая квартира Виталькиной тетки Валентины Васильевны, которая уехала на заработки в Москву да там и -прижилась — пока на два года, а дальше — видно будет!
Когда они собрались уходить из подземного каземата, с Ромашкиным случилась настоящая истерика — до того он боялся. И Ольга подумала, почему так получается: чем человек более жесток с другими, тем он оказывается трусливей! Господи, да веди же себя достойно, скажи: «Да фиг с вами, враги проклятые! Умираю, но не сдаюсь!»
Ромашкин зарыдал, схватил Ольгу за руку:
— Ну, хоть ты, ну хоть ты!
Генка оттолкнул его. И каждый раз, закрывая очередную дверь, они слышали дикий вой попавшегося злого труса... А может, оно получилось и слишком сурово? Но, знаете, как же еще научишь таких людей?