Близняшки Саэгуса
Шрифт:
Момояма не поколебался, даже видя слегка ликующую физиономию Канды, расставившего свою ловушку.
— Это всего лишь пути, которые они сами и выбирают. Под конец обучения в университете магии они становятся уже взрослыми, способными принять собственное решение. Слабые науськивания со стороны не способны дать какой-то значительный эффект.
— Конечно.
По какой-то причине Канда полностью согласился с аргументом Момоямы.
— Мои мысли абсолютно совпадают с тем, что сейчас сказал директор. Именно из-за этого я пришел проинспектировать школу, чтобы стереть все безответственные слухи о том, что магические старшие школы –
Канда только не говорил, что он собирался вести пропаганду о магических старших школах в ключе, который он сам выберет. Только вот уловка такого уровня никогда бы не проскользнула мимо хитрого Момоямы.
— Это проблема... Уроки практической магии крайне деликатны. Внезапный визит может посеять волнения среди учеников.
— Я не причиню никаких неприятностей.
В этот момент позиция Канды усилилась. Не то чтобы он отбивал утраченные позиции – проще говоря, он начинал упрямиться из-за того, что он не мог превзойти Момояму.
— ... Если вы поручаетесь за это, то я дам разрешение на осмотр.
Сделав вид, что он размышлял над этим некоторое время, Момояма принял просьбу Канды. Не обращая внимания на полностью пораженного и растерянного заместителя Яосаку, Момояма продолжил говорить тоном, который не терпел никаких отказов.
— Однако вам позволено наблюдать только с начала пятого занятия.
— Это... ... нет, меня всё устраивает.
Канда собирался рефлекторно возразить против неожиданного ограничения, но так как он уже сказал, что «не причинит никаких проблем», то не мог возражать против этого.
— Заместитель, у каких классов сегодня практика во время пятого занятия?
Притворяясь, что не замечает внутренней битвы Канды, Момояма задал вопрос Яосаке.
Смешанные чувства удивления и растерянность в Яосаке сменились на полное изумление. Всё потому, что даже без его ответа Момояма обычно прекрасно знал обо всём школьном расписании для каждого класса.
— На пятый период не запланированы практические занятия.
Тем не менее, его нынешняя ситуация не позволяла ему спрашивать об этом, а позволяла лишь ответить на заданный вопрос. И Яосака ответил на него.
— Однако, вместо официальных запланированных уроков, ученики класса 2Е запрашивали разрешение на проведения внеклассного эксперимента на школьном дворе.
— Как вы и слышали, конгрессмен Канда. Похоже, вам всё-таки лучше придти в другой день.
— Этого не может быть! Тогда, по крайней мере, позвольте мне наблюдать за половиной уже идущего четвертого занятия.
Перенос его визита на другой день позволит Момояме сделать все необходимые приготовления заранее. Директор Момояма также имел связи с оппозиционной партией, откуда и был Канда. Очевидно, его сегодняшний визит был внезапной атакой, потому что он боялся влияния Момоямы, поэтому он имел преимущество, которого не было бы, если он пришел в другой день.
Канде пришлось несколько отступить, так как он помнил о том, с чем ему пришлось согласиться.
— Конгрессмен Канда. В середине экспериментов ученики могут потерять концентрацию или отвлечься на микрофоны и камеры. В худшем случае, ученикам может быть даже нанесен непоправимый ущерб в результате сбоя магии. Ни один учитель не хочет, чтобы нечто подобное произошло.
В конце концов, Канда был чужаком, который пришел посмотреть на магию. Он не мог оспорить слова Момоямы. Так же как Канда использовал
— ... Я понимаю. В этом случае, пусть это даже внеклассный эксперимент – позвольте мне присутствовать при нём.
— Понятно. Заместитель, вызовите учителя Смита и проводите конгрессмена Канду.
Сильное разочарование – это всё, что мог испытывать Канда. Не выражая никакого ликования, директор Момояма отдал эти приказы заместителю Яосаке и разорвал соединение.
Перед началом пятого занятия один из репортеров, нанятых Кандой, стал шептать ему, пока Дженнифер вела их в лабораторию излучения, в которой и шли приготовления.
— Конгрессмен, вам не кажется это странным?
— Что ты имеешь в виду?
Голос Канды был низок с примесью недовольства, но репортер не обратил на это внимания и продолжил.
— Тот факт, что сегодня нет ни одного практического занятия. Как будто они знали, что мы придём.
— Чушь... Просто совпадение. Они не должны были знать о моих действиях. К тому же я даже не сообщал об этом визите в свою партию.
— Но с этим прикрытием в СМИ с самого начала было что-то не то. Обычно, любое действие, связанное с магией, сразу же подвергается прессингу уже на стадии планировании, но на этот раз всё было тихо.
Канда хотел ответить, что всё это естественно, но внезапно замолчал. Причиной, по которой Магическая ассоциация сегодня не вмешивалась, была в том, что ему помогали высшие чины из самой ассоциации. Пусть эти помощники пожелали остаться неизвестными, но Канда более или менее предполагал, кем они были. Учитывая это, действительно, кое-что было довольно подозрительным.
Пусть Канда и играл роль антимагического сторонника, но он не верил, что волшебники были нечеловечными созданиями. На самом деле, он признавал достижения волшебников. Его политическая позиция заключалась в отстаивании антимагической риторики в СМИ. Волшебники подвергались давлению из-за немного яростной риторики, популярной в массах. Тот, кто действовал в тени и обеспечивал ему сегодняшнее прикрытие не марал своих рук (его целью была политическая пропаганда). Понимая это, Канда всё же молчаливо одобрял своего таинственного благодетеля, чтобы участвовать в этой демагогии и не дать политикам, которые на самом деле ненавидели волшебников, узурпировать власть.
И всё же, была ли эта причина достаточной, чтобы он мог закрывать глаза на эти антимагические демонстрации? Если бы он действительно был таким человеком, тогда он использовал бы весь свой политический инструментарий. Однако, это не гарантировало того, что Десять главных кланов заметили бы это.
Пока он размышлял над этим, журналисты, которые были в его подчинении и Дженнифер, наконец, прибыли в лабораторию излучения.
Когда Канда и компания зашли в лабораторию излучения, то они резко остановились, так как столкнулись с недоброжелательными взглядами. Ледяные взоры были направлены на них от учеников, которые делали приготовления и будто знали, что они придут. И всё же это длилось всего секунду и ученики, словно совсем забыли о политике и его свите, направили всё своё внимание на то, чем занимались. Канда и репортеры склонялись к мысли, что это чувство прохладного приветствия было, скорее всего, их собственным заблуждением.