Близняшки Саэгуса
Шрифт:
Конгрессмена Канду, который проигнорировал все приличия и требовал встречи, поприветствовал заместитель директора Яосака из Первой школы с кислой миной на лице.
— Конгрессмен Канда, я, кажется, уже говорил, что директор Момояма находится сегодня на деловой встрече в Токио. Пожалуйста, не могли бы вы придти, когда директор будет на месте?
— Хо. Вы пытаетесь выгнать меня, Канду, как ребенка, и просите придти в другой раз?
— Конечно, нет.
— Тогда мне хватит и заместителя. Я бы хотел увидеть занятия вашей прославленной школы в живую.
— Я могу выдавать подобные разрешения. Как я и говорил, вам надо напрямую спрашивать это у директора.
Канде и Яосаке было по пятьдесят лет. На первый взгляд, с точки зрения обычного телевизионного обывателя, Канда выглядел моложе, благодаря визажистам и пластическим хирургам. Но при ближайшем рассмотрении истинный возраст Канды тоже можно было разглядеть. Хотя они оба были из одной возрастной группы, но взгляд одного был наполнен большим рвением, в то время как другой очень много потел и часто отступал, не решаясь принимать ответные меры, а больше отшучиваться, что было обычным действием.
Если говорить прямо, то Канда знал с самого начала, что директора не было на месте. Скорее всего, можно сказать точнее: он приехал сюда именно из-за отсутствия директора.
Директору Первой школы, Момояме Асуме, был 71 год. Он занимал пост директора Первой школы в течении 11 лет. Внешний мир его хорошо знал за большой вклад высшее образование для волшебников. Однако в то же время его критиковали за пренебрежение к различиям между первым и вторыми потоками, что усиливало негатив и усложняло отношения между этими двумя сторонами. Тем не менее, критика в отношении его ответственности не выходила за пределы перешептываний за спиной. Момояма Асума был силен не только в магическом образовании, но и был авторитетом в высшем образовании, а его связи были очень многочисленны. Он был не тем, с кем конгрессмен Канда мог скрестить мечи в прямом бою.
Желая успешно сыграть, пока Момояма был далеко, Канда спорил с Яосакой, который пытался предотвратить вмешательство СМИ, пока директор отсутствовал. Время шло, а Канда удерживал своё преимущество. Заместитель директора не мог достичь успеха, если его время было ограниченно. Для конгрессмена Канды такой результат был синонимом фразы «выиграть битву, но проиграть войну». Но когда Канда заволновался и решил форсировать события, мелодия, напоминающая звуки пианино, раздалась в кабинете директора.
Вместе с внезапным перезвоном часов монитор на стене, показывающий картину известного Импрессиониста, начал меняться. Внезапно, изображение сменилось на ясную картинку реального времени.
— Директор?! Разве вы не на встрече?
Тот, кто появился на экране, мог дистанционно обмениваться видеосигналом с этой комнатой. Это был директор Момояма, который должен был быть на встрече Магической ассоциации.
— Я смог освободить немного времени.
Дав скудное объяснение на вопрос своего заместителя, директор Момояма посмотрел на Канду.
Изображение, передаваемое камерами, установленными в стратегических точках четырех углов, давало чувство заблуждения, будто реальный человек стоял перед ними. Под пристальным взором Момоямы Канда стал чувствовать слабое беспокойство.
— Итак, конгрессмен Канда. Какова цель вашего сегодняшнего визита?
На изображении было видно, что белые волосы Момоямы были уложены на самурайский манер[5], а половина его лица была покрыта снежно-белыми усами и козлиной бородкой. Из-за густых белых волос область его глаз была слабо видна, поэтому было очень сложно понять, что он думает. Тем не менее, обжигающий взгляд, исходящий из глубин этих скрытых глаз, полностью передавал абсолютную ярость, которую нельзя было понять иначе, вызванную этим грубым посещением.
— Ах, нет, я смиренно прощу прощения, что не уведомил о посещении заранее.
Пусть он отвечал почти так же, как и Яосаке, но в этот раз при ответе Канда вжал свой живот.
— Раз вы уже осознали это, то могли бы вы перенести свой визит на другой день?
Отразив слова Канды, Момояма выразил своё требование, полностью высказанное этими словами. Исходящие слова «приходите в другой раз» от человека с высшей властью в этой школе имели больше силы, нежели если такие же слова были сказаны, если бы он присутствовал здесь. Хотя Канда почти рефлекторно кивнул на них, он с трудом смог остановиться благодаря репортерам, состоящим у него на службе и срочно шепчущим ему «конгрессмен, конгрессмен».
— В другом случае, я бы сделал так, как вы и попросили, директор, но сейчас я думаю иначе.
— Хо.
Момояма сохранил свой серьезный взгляд, позволив ему говорить дальше. Даже через камеру Канда был полностью ошеломлен аурой Момоямы, но его язык еще как-то сохранял свои функции.
— В последнее время в обществе появились некоторые уродливые слухи, относительно учебных программ магических школ. Могли ли у учеников девяти магических старших школ промывать мозги, чтобы превращать их в солдат?
— Что за бред.
Ответной фразой и своим лицом Момояма выражал свою ярость. Он был директором Первой школы, поэтому он не имел власти чтобы командовать всеми магическими школами, но реформы, которые он провел в своём учебном плане, были приняты другими магическими школами. Как учитель, Момояма очень гордился проектом Магического развития, который он сам разработал.
— Конгрессмен Канда, вы знаете о статистике наших выпусков? К примеру: 65% всех наших выпускников в дальнейшем поступили в университет магии. И менее 10% учеников выбрали Национальный колледж обороны.
Момояма ответил Канде всем известными данными. Однако Канда в отместку ответил радостной улыбкой, как будто он ждал подобного ответа уже некоторое время.
— Тем не менее, после исследования тех мест, куда пошли выпускники университета магии, мы видим, что 45% из них выбрали работу, связанную с JSDF. Если сложить их с учениками, пошедшими в Национальный колледж обороны после окончания старшей школы, то получается, что больше половины учеников после окончания магических старших школ связывают свою жизнь с JSDF.