Близость
Шрифт:
— Я очень рада, что у Андрея Петровича объявился родной человек. Он всегда такой замкнутый, угрюмый. Ни разу не видела, чтобы он улыбался. — задумывается домработница. А ты, деточка, совсем на него не похожа. Даже удивительно, что вы родные брат и сестра.
Остаток завтрака мы проводим в непринуждённой беседе обо всём и ни о чём. Я чувствую себя легко и спокойно рядом с этой женщиной, и тяжёлые мысли постепенно отпускают меня. Предлагаю Марие Ивановне помочь с приготовлением обеда и ужина, и она с удовольствием соглашается. Следующую половину дня мы проводим за готовкой, варим суп, раскатываем тесто на пирожки, запекаем в духовке курицу. И я даже решаюсь продемонстрировать женщине своё кулинарное мастерство в виде шоколадного пирога — моёго коронного блюда. Я люблю готовить. В детском доме меня часто в качестве наказания отправляли в столовую в помощь нашей поварихе, и я не успела заметить, как со временем втянулась в этот процесс. Потом я уже сама бегала к ней с предложением помощи, не дожидаясь пока меня накажут.
Приготовив все намеченные нами блюда, мы переходим на уборку. Тщательно протираем пыль, моем полы и поливаем цветы. Когда со всеми домашними делами наконец покончено, Мария Ивановна добродушно обнимает меня и, попрощавшись, уезжает.
К этому времени день уже близится к концу, я подхожу к красивым панорамным окнам и любуюсь заходящим солнцем. Как хорошо, что мне не пришлось проводить этот день в гордом одиночестве. Я бы сума сошла от безделья. С досадой думаю о том, что Мария Ивановна будет приходить всего три раза в неделю, значит, остальное время мне придётся проводить одной. Надо бы мне найти себе работу. Сейчас лето и с этим не должно быть особых проблем. В конце концов, официантки всегда требуются. Да и тем более сидеть у Андрея на шее и жить за его счёт, я совершенно не намеренна. Я не какая-то приживалка, и уж тем более, мне совершенно не хочется быть ему чем-то обязанной.
Забывшись в своих мыслях, вздрагиваю от звонка в дверь. Резко становится не по себе. Что за гости, на ночь глядя? Естественно не ко мне, а к Андрею, это ведь его дом. Да и друзей у меня нет, которые могли бы меня навестить. Стоит ли открывать? Всё же я здесь не хозяйка, а владельца дома всё равно нет. Может лучше подождать немного? Гость решит, что дома никого нет и уйдёт. Я продолжаю стоять на месте в нерешительности, а звонок тем временем нещадно надрывается. Кто бы ни был этот посетитель, он явно не собирается уходить.
Тяжело вздохнув и собравшись с мыслями, шагаю в прихожую, намереваясь отшить этого навязчивого визитёра. Распахиваю дверь, уже было собираясь сказать, что брата нет дома, но человек, стоящий на пороге опережает меня.
— Екатерина Петровна Соколова? — на крыльце стоит высокий крепкий мужчина за тридцать, одетый в чёрные джинсы и такого же цвета футболку. Внешне напоминает какого-то бандита из девяностых. У него жёсткие черты лица и непроницаемый взгляд. Человек выглядит довольно устрашающе, и тот факт, что он знает моё имя, здорово меня пугает. Что ему от меня нужно? Может он грабитель? Или похититель? Насколько я успела понять, у Андрея с деньгами дела обстоят не плохо, чего только стоит его шикарный дом и тачка. Может мужик решил похитить меня и потребовать с брата выкуп? Пребывая в лёгкой панике, не сразу замечаю, что за спиной гостя взгромоздилась целая куча внушительного размера коробок, а тот, в свою очередь, заметив, куда устремлён мой взгляд, сообщает:
— Андрей Петрович велел передать это Вам. — Не дожидаясь моего ответа, хватает несколько коробок и проходит мимо меня в холл. Перетаскав все коробки в дом, верзила, не попрощавшись уходит.
Что это было вообще? В полном недоумении подхожу к коробкам и распахнув одну из них, достаю роскошную шёлковую блузку нежного мятного оттенка. Кладу её на пол и продолжаю осматривать содержимое коробок. Здесь целая куча одежды моего размера — кофты, футболки, платья, брюки, джинсы, шорты и ещё полно всяких других вещей на все случаи жизни. Нахожу даже семь комплектов нижнего белья. Вся одежда новая и с бирками. Помимо одежды, тут ещё целая куча обуви разных фасонов. Туфли и кроссовки, балетки и даже ботинки, как ни странно, тоже моего размера. Покупки явно обошлись братцу в кругленькую сумму. Достаточно только дотронуться до одежды, чтобы на ощупь оценить качество материалов, да и внешний вид говорит о том, что они не на барахолке куплены…
На секунду сердце сжимается от мысли о том, что Андрей не забыл обо мне, и по телу растекается приятное тепло от осознания того, что брат проявил ко мне заботу, купив все эти вещи. Но я тут же себя одёргиваю. Между прочим, это по его вине, я осталась без своей одежды. Если бы он так бесцеремонно не утащил меня из детского дома, и покупать бы ничего не пришлось. И вообще, ни на секунду нельзя забывать о том, что из себя представляет этот человек. Он предатель, не забывай, Катя, напоминает мне мой внутренний голос. Нельзя расслабляться, ни на секунду. Если бы Андрей действительно меня любил, он никогда бы не ушёл.
Но, так или иначе, одежда мне всё равно нужна. Не могу же я ходить в одних и тех же шортах и футболке. У меня даже трусов сменных нет. Так что решаю принять любезный жест Андрея, но ставлю сама себе условие, непременно вернуть ему все потраченные на меня деньги, как только устроюсь на работу.
Не без труда затаскиваю коробки к себе в спальню и отправляюсь в душ. Тёплая вода расслабляет, снимает напряжение прошедших дней и нагоняет сон. Так что, вернувшись в свою комнату, плетусь прямиком к кровати. Среди покупок есть и несколько пижам, но я зачем-то натягиваю всё ту же футболку брата, и, закутавшись в мягкое одеяло, отправляюсь в царство Морфея.
Андрей
Открыв глаза, первое что я вижу — это Катю, мерно посапывающую в моих объятиях. Её голова покоится у меня на груди, а рука лежит на моём животе. Футболка, в которой спит сестра, задралась наверх, обнажая нижний край груди и показав небольшую часть девичьего соска. Тяжело выдыхаю, ощущая, что штаны резко становятся мне тесноваты, но сразу списываю это на обычный утренний стояк, с которым неизбежно просыпаются все здоровые мужики. Быстро одёргиваю пижаму сестры вниз, закрыв в том числе и белые хлопковые трусики и стараюсь при этом смотреть в другую сторону.
Осторожно выбираюсь из Катиных объятий, стараясь двигаться как можно тише, чтобы не разбудить малышку, быстро одеваюсь и бегу в аптеку. Сегодня меня не будет весь день, а сестре нужно принять таблетки. Купив всё необходимое, возвращаюсь в спальню. Катя лежит свернувшись калачиком. Её лицо такое спокойное и невинное, что я, не удержавшись, наклоняюсь и целую Котёнка в лоб. Этого кажется чертовски мало, поэтому мои губы опускаются на щёку, а затем на кожу над верхней губой. Проклятое наваждение! С трудом заставляю себя остановиться и вихрем отлетаю от сестры. Да что с тобой не так, чёрт возьми? Это же Катя! Приди в себя идиот, вопит мне моё подсознание. Нужно валить нахрен из этой комнаты, из этого дома и проветрить мозги. Быстро чиркнув сестре записку, кладу её на тумбочку рядом с таблетками, прижимаю стаканом с водой и, не оборачиваясь, ухожу.
Свежий воздух даёт сил, выветривает из лёгких Катин запах и приводит мысли в порядок. Я просто чертовски соскучился по своей малышке, вот и всё. Просто забыл, каково это — видеть её каждый день, ощущать её близость. Прошло так много лет, что я отвык от Катиного присутствия рядом. Ведь если разобраться, ничего такого по сути не произошло. Сестра и раньше не редко прибегала ко мне по ночам, когда ей снились кошмары, или после просмотра страшного фильма, и спала со мной в моей постели. Ведь тогда это не казалось мне странным или неправильным. Так почему должно казаться теперь? И в моём поцелуе нет ничего преступного. Когда сестра была маленькой, я каждый день целовал её перед сном. Так что всё нормально! Нечего загоняться! Окончательно убедив себя в правдивости своих слов, сажусь в Рэндж Ровер, завожу мотор и выруливаю в сторону трассы.