Близость
Шрифт:
— Нет, не сам — выхожу из своих размышлений, вспоминая о её вопросе. — Мария Ивановна приготовила.
— Что за Мария Ивановна? — непонимающе смотри на меня своими невинными глазами, вновь вызывая приступ умиления.
— Домработница. Приходит три раза в неделю, готовит и убирается. Хватит расспросов, нужно поесть — напоминаю сестре, пододвигая ближе тарелку.
Катя мнётся, судя по выражению лица, хочет ещё что-то съязвить, но чувство голода побеждает и она всё же берёт в руки вилку.
Ужин протекает в обсолютной тишине. Кажется что воздух вокруг нас наэлектризован, накалён до предела, настолько, что скоро ото всюду начнут сыпать искры взаимного напряжения. Катя немигающими взглядом смотрит куда-то сквозь пространство, сосредоточенно пережёвывая
Через некоторое время поднимается из-за стола, и, буркнув себе под нос "Спасибо", разворачтивается, чтобы покинуть кухню, но я останавливаю, схватив за руку и развернув к себе. Сестра, не ожидавшая от меня такого порыва, с размаху утыкается в мою грудь. Она такая нежная и тёплая. внутри меня вспыхивает желание прижать её сильнее, уткнуться головой в волосы, вдохнуть её аромат, но я сдерживаю порыв, одновременно ощущая некое смятение от своих ощущений. Вроде бы вполне безобидное чувство, но что-то в нём кажется странным.
Сестра, тем временем, опомнившись вырывается из моих объятий.
— Катя, давай поговорим. — начинаю осторожно. Смотрю ей прямо в глаза, давая понять, что настроен серьёзно.
— Не о чем разговаривать. Всё что мне нужно знать, я уже прочла в твоей записке, которую ты тогда после себя оставил. Остальное я знать не желаю. Мне не интересно, почему ты ушёл, совершенно безразлично как ты жил все эти годы и уж тем более обсолютно наплевать, что ты хочешь сказать мне теперь. — выплёвывает на одном дыхании Катя, тяжело дыша после своего эмоционального монолога.
Дерьмо. Это будет сложно. Не хочу принуждать её ни к чему, пусть даже это просто разговор, сама мысль об этом больно бьёт по сердцу, поэтому отхожу на шаг, давая ей больше личного пространства. Девочке нужно время, она остынет, в конечном итоге я ей всё объясню, и она простит меня. Не может не простить. Сколько бы ни прошло лет с нашей последне встречи, мы всё такие же самые близкие друг другу люди. Не позволяю себе допустить мысли, что может быть иначе.
Разворачиваюсь обратно в сторону кухни, уходя бросаю через плечо:
— Ложись спать, Катя. Завтра рано вставать, у нас с тобой будет много дел.
— Каких ещё дел? — непонимающе смотрит сестра.
— Ну, во-первых тебе нужно купить новую одежду, ты же помнишь при каких обстоятельствах я забирал тебя из приюта. Во-вторых, и это саме главное, ваша директриса сказала, что ты до сих пор не подала документы в институт, так что я взял этот вопрос на себя, и сам выбрал для тебя универ. Самый лучший в нашем городе. Так что завтра едем туда подписывать договор. О поступлении не переживай, я уже уладил все вопросы, осталось только оформить бумаги.
— Какого чёрта? — бросает сестра снова заводясь с полоборота. Удивлённо смотрю на неё вскидывая брови.
— Что-то не припомню, чтобы раньше в твоём лексиконе были такие выражения.
— За одиннадцать лет вообще много чего интересного произошло — пожимает плечами Катя. — Удивляюсь, что ты меня саму то вдруг решил припомнить.
Молча выхожу из кухни. Не думаю, что она сейчас поверит словам, что не забывал о ней ни на секунду, все эти чёртовы одиннадцать лет.
Катя
Громко топая, поднимаюсь на второй этаж, с яростью захлопывая за собой дверь спальни. "Какого чёрта?" Ещё раз повторяю свой вопрос, только уже про себя. С какой стати этот высокомерный говнюк вмешивается в мою жизнь?! Какое он вообще имеет право решать за меня моё будущее?! Я сижу на краю кровати, и в бессильной злобе сжимаю в руках простыни. Меня начинает потряхивать от гнева и безысходности данной ситуации. С какой стати этот козёл спустя одиннадцать лет сваливается как снег на мою голову, буквально выдёргивая из среды, к которой я так долго и упорно пыталась привыкнуть? И вот, когда, кажется, наконец, у меня это получилось, появляется Андрей и ломает всё, что я с таким трудом строила, нагло возомнив, что может диктовать свои условия! Ну уж нет, ничего у него не выйдет. Я не позволю ему собой управлять. Он мне никто! Давно потерял право лезть в мою жизнь. И я уже не та Катя — маленькая милая малышка, везде бегающая за своим братом, буквально боготворящая его…
Самое паршивое в этом всём то, что в глубине души я прекрасно понимаю, что, в действительности, у меня нет выбора. Я несовершеннолетняя, он — мой опекун. Я вынуждена жить в его доме, по его дибильным правилам. Мерзкое чувство безысходности, как сильнодействующий яд, растекается по моему телу, сантиметр за сантиметром отравляя его, поглощая каждую клетку. Мне становится так гадко, что хочется рыдать. В уголках глаз появляется предательская влага. Глубоко дышу, успокаивая себя. Ни за что не стану плакать! Я не какая-то жалкая слабачка, которая при любой свалившейся на неё проблеме, бросается в слёзы. Больше нет. Давно уже нет.
Сосредотачиваюсь на глубоком размеренном дыхании и постепенно успокаиваюсь. Ну вот, так-то лучше. А теперь, Катя, включи холодный рассудок и взгляни на проблему трезвым взглядом, как делала все девять лет, пока жила в приюте. Да, я не могу уйти от него…. ПОКА не могу. Но, к счастью, мне скоро исполнится восемнадцать, я стану совершеннолетней, а значит брат больше не сможет решать за меня, у него не будет никакого права держать меня здесь. И я уйду из его проклятого дома с высоко поднятой головой. Да! Именно так я и сделаю. Эта мысль окончательно успокаивает меня и приводит в порядок, расшатавшиеся нервы. Так или иначе, но будет по-моему, нужно только немножко подождать. А пока, можно поиграть по его правилам. Пусть считает, что победил, расслабиться. Пока в один прекрасный день, я просто молча не свалю из его жизни, оставив после себя жалкую записку. Это будет, своего рода, моя ему месть. А пока я вынуждена жить на его территории, мне нужно просто напросто успокоиться, привести эмоции в порядок. Не зря говорят, что месть — это блюдо, которое подаётся холодным.
Настроение слегка улучшается. Гнев понемногу покидает меня, и его место занимает дикая усталость от этого длинного, тяжёлого дня. Глаза наливаются свинцом. Да, пора ложиться спать. Окидываю взглядом комнату и понимаю, что мне не в чем спать. Придурок не дал мне даже собрать одежду, когда бесцеремонно утаскивал в своё логово, словно хищник, поймавший добычу.
Вскакиваю со своей кровати и решительно направляюсь в комнату Андрея. Раз по его вине я осталась без своей одежды, то имею полное право воспользоваться его. Посплю в его футболке, с него не убудет. Я, конечно, могла бы спуститься вниз и попросить брата самого достать мне "пижаму", но у меня нет никакого желания снова с ним разговаривать, и вообще видеть его самоуверенную рожу. Спальню брата нахожу быстро — это дверь прямо напротив моей комнаты. По-хозяйски распахиваю дверь и, не оглядываясь по сторонам, подхожу к шкафу. Выуживаю оттуда футболку, и, удовлетворённая возвращаюсь к себе. Быстро скидываю с себя одежду, и оставшись в одних хлопковых трусиках, натягиваю футболку брата. Меня окутывает запах его парфюма — пряный, с лёгкими нотками цитруса, смешанный с ароматом его собственной кожи. Значит, он носил её недавно… Я вдыхаю этот запах и он заполняет не только мои лёгкие, но как будто всю меня целиком. Закутывает, словно в тёплое одеяло. Мне становится так спокойно и уютно от такого, до боли родного, запаха, всё напряжение дня, все дурные мысли мигом выветриваются из головы, погружая меня в какую-то сладостную нирвану. Меня вдруг обуревает непреодолимое желание ещё раз увидеть Андрея, снова посмотреть на его возмужавшее лицо, впитать в себя давно забытые черты, дотронуться рукой. Тело непроизвольно поворачивается в сторону лестницы и ноги сами тащат меня вниз. Одурманенная этим внезапным порывом, я бреду по первому этажу в поисках Андрея. На кухне его нет, в гостиной тоже. Глаза как шальные мечутся по окружающему меня пространству в поисках знакомого силуэта. Я не понимаю, что происходит, но чувствую буквально физическую потребность…. сама не знаю в чём. Я просто хочу найти Андрея. Я даже не знаю, что я ему скажу…