Близость
Шрифт:
Джил была сама напугана тем, чего добилась. Ее, основанная на обмане и фальши жизнь, достигла высшей точки. И эта ложь, как ни странно, позволила добиться правды о Джордане.
Джил лежала в постели еще с полчаса, размышляя над тем, что же им обоим делать дальше. Потом она встала и подошла к встроенному шкафу. Открыв дверцу, Джил заметила, что несколько костюмов Джордана исчезли. Не хватало также его рубашек, брюк, нижнего белья.
У Джил что-то оборвалось внутри. Значит, она слишком далеко зашла. Униженный тем, что она заставила его сделать, Джордан скрылся. Но он вернется. Джил была убеждена в этом. Теперь
Джил вернулась в постель и долго лежала, размышляя, что предпринять. Наконец она позвонила Джордану в офис, но тот был на совещании, и секретарь ответила, что он обязательно позвонит, когда вернется.
Джил поставила на плиту кофеварку и приняла душ. Потом оделась, выпила кофе, напряженно прислушиваясь, не зазвонит ли телефон. Она ждала все утро и весь день. Джордан не позвонил. В четыре часа его служащий принес письмо и сказал, что хозяин просил забрать одежду и туалетные принадлежности. Письмо было написано от руки.
"С этого дня ты свободна и можешь жить, как захочешь. Нам больше нечего сказать друг другу. Мои поверенные свяжутся с тобой".
Внизу была приписка, сделанная словно после долгого раздумья: "Береги себя".
Подписи не было.
Джил смотрела вслед рассыльному, уносившему еще один чемодан с вещами Джордана. Наспех нацарапанные слова: "Ты свободна", — пульсировали в сердце обреченным звоном похоронного колокола. Джордан, должно быть, понял, что для нее нет худшего наказания, чем одиночество. Его слова были намеренно жестоки и категоричны.
Оставшись одна, Джил побрела в спальню, где они занимались любовью всего лишь прошлой ночью, и встала перед большим, в рост человека, зеркалом, глядя на себя. Отражение было все еще расцвечено безумием иллюзии. Волосы принадлежали Лесли. Следы грима стерлись не до конца. Даже поза, манера держаться, выражение глаз напомнили о совершенстве ее игры.
Но это была не Лесли. Зеркало, подмигивая, стирало слезы и напоминало о реальности, единственной, которую ей не победить.
Джил осталась одна.
Глава 16
Прошло шесть недель. Джордан не виделся с Джил, и не позволял себе думать о ней. Он снова, не впервые в жизни, с головой ушел в работу и просиживал в кабинете по восемнадцать часов, почти не выпуская телефонной трубки, прося об одолжениях, заводя новые знакомства, назначая деловые свидания. Остальное время Джордан проводил в молчаливых размышлениях, выключая телефон и запрещая секретарше беспокоить его. Сейчас все его усилия были направлены лишь на принятие законопроекта Лазаруса и способов, которыми можно было заставить врага сдаться. Это было последним сражением Лазаруса с миром. И он был исполнен решимости победить.
В течение всего этого времени мысли о Джил лишь изредка посещали его, как о чем-то второстепенном, не играющем роли. Он повторял себе, что план, способный изменить лицо всей нации, более важен, чем жалкие эмоциональные потуги женатой пары — пары, которая в любом случае скоро разведется.
Но эта претензия на объективность была не более чем ширмой, скрывавшей правду. Джил не выхолила у него из головы ни на минуту. И только из-за нее все, что делал Джордан, носило оттенок отчаяния.
Теперь душу снова сковал забытый было ледяной холод, позволявший стать таким же безжалостно ледяным в отношениях с другими людьми. Возможно, именно потому, что он так глубоко похоронил в душе все чувства, шахматная доска профессиональной и деловой жизни предстала перед Джорданом с такой ясностью. Он еще никогда не сталкивался со столь сложной задачей. Собственные интересы Джордана почти не играли роли в его плане. Он беспокоился лишь за благополучие государства.
Мечта Джордана Лазаруса должна была вот-вот воплотиться в реальность.
Как-то ветреным мартовским днем, в четверг, Джордан, завершив ряд телефонных переговоров, уже готовился покинуть кабинет, но, поднявшись, неожиданно понял, насколько устал. Голова закружилась, и Джордан вспомнил, что сегодня не обедал. Пора начать лучше заботиться о себе. Сумасшедшая суета нескольких последних недель должна уступить место размеренной, спокойной, каждодневной работе, лишенной ненужного напряжения. До сих пор он пытался перегнать и заглушить собственных демонов. В будущем он должен осуществить мечту, которая придаст новое значение и смысл его жизни.
Именно с такими мыслями Джордан вышел из кабинета и резко остановился, увидев неожиданную гостью.
Это была Джил.
Глаза Джордана широко раскрылись. Он не видел жену больше полутора месяцев.
Джил выглядела бледной и осунувшейся. Она сильно изменилась с той ночи, когда она предстала перед ним в безумном обличье-маске, ночи, которую он хотел бы забыть.
— Странно встретить тебя здесь, — процедил он.
— Привет, Джордан.
— Чему обязан удовольствием?
Джордан ничего не чувствовал к ней, кроме неприязни.
Джин поднялась и сделала шаг навстречу.
— У меня кое-какие новости, — начала она. — Я бы хотела поговорить с тобой.
Джордан с расчетливым высокомерием поднял брови.
— Забавно, — бросил он. — Я думал, между нами уже не может быть ничего нового. Неужели у тебя остались еще какие-то сюрпризы, Джил?
Джил была глубоко ранена его сарказмом.
— Может, мне лучше уйти, — пролепетала она.
Он никогда не видел ее такой жалкой. Джил, казалось, превратилась в собственную тень. И в это мгновение сердце Джордана затопило сострадание. Но он не мог позволить себе смягчиться. Ни один человек в мире не причинил ему столько страданий, как эта женщина: она обманом женила его на себе, разрушила эмоциональные преграды, в которых так нуждался Джордан, чтобы чувствовать себя сильным, заставив его обнажить свою боль. Нет, он не испытывал ненависти к жене. Джордан хотел только, чтобы она навсегда ушла из его жизни.
— Хорошо, — холодно разрешил он. — Если считаешь нужным.
Он шагнул к ней. Даже простое сознание того, что расстояние между ними уменьшилось, наполнило его отвращением. Теперь Джордан всегда будет считать Джил кем-то вроде ведьмы, появившейся в его жизни из-за злого каприза судьбы и едва не уничтожившей его.
Джордан поднял пальто Джил и протянул ей. Она взяла пальто трясущимися руками и попыталась натянуть. Джордан, забыв о вежливости, наблюдал за женой, не делая попытки помочь. Джил сражалась с рукавами, и Джордан, против воли, протянул руку.