Блондин — личность темная (сборник)
Шрифт:
— Геннадий Валентинович? — машинально пробормотала я, думая, что ослышалась.
— Вот именно, Геннадий Валентинович Ломакин, — презрительно донеслось до меня сквозь шум помех. — А кто вы?
— Простите, я не туда попала, — буркнула я и бросила трубку на рычаги.
Пустышка!
И я перешла к следующему номеру. Этот вообще оказался Глебом Викторовичем, к тому же он продал квартиру, в которой зарегистрирован его телефон, — это поведал мне юный девичий голос. Наверное, леди было скучно и одиноко, и, дабы развеять тоску зеленую, она решила поболтать с «телефонным террористом». Я и сама себе в эту минуту напоминала одну из этих личностей, в обязанность коих входит нервирование обладающего телефонами населения.
Последний из указанных в телефонной книге номеров я уже накручивала на диске с трепетом душевным, предвкушая очередной поток извинений с моей стороны.
— Здравствуйте, позовите, пожалуйста, Ломакина Геннадия Васильевича.
— А такие здесь больше не живут. Уже два месяца не живут, девушка, — пробурчала телефонная трубка старушечьим вибрирующим голосом.
— Простите, а вы не подскажете, где я могу найти Геннадия Васильевича?
— Нет, девушка, не подскажу! — Я, прикрыв глаза, с легкостью вообразила себе худенькую маленькую старушку в белом платочке, осторожно сжимающую в руке телефонную трубку, как гадюку, и с трепетом произносящую слова в черную мембрану. Конечно, мое воображение несколько утрировало ситуацию. И я уже собралась было извиниться и положить трубку, когда тот же старушечий голос произнес: — Девушка, а вы часом не Людочка будете?
— Да, — выпалила я решительно. «Мне все равно, хоть Катечка, хоть Людочка, главное, дайте мне новый телефон Ломакина, а можно и адрес», — пронеслось в моем мозгу.
— Ой, сейчас я посмотрю, он оставлял свой новый телефон, просил дать вам, если вдруг позвоните.
Уже через две минуты у меня в кармане оказался новый номер телефона Ломакина, и, попрощавшись с сообразительной старушкой, я уже накручивала на диске этот номер.
— Да? — раздался довольно приятный мужской голос. — Слушаю вас.
— Простите, не могу ли я услышать Геннадия Васильевича Ломакина? — осведомилась я, задумчиво покручивая в пальцах провод телефона.
— Да, это я, а вы кто? — удивились на том конце провода.
«Во всяком случае, не Людочка, и не надейся», — мысленно фыркнула я, но сказала проникновенно:
— Геннадий Васильевич, меня зовут Саша. Можно задать вам один вопрос? Вы знали Никиту Викторовича Волощенко?
— Да, а в чем дело? — в мужском голосе появилось явное недоумение. Я словно перед собой видела его встревоженно-удивленное лицо.
— Вы знаете, что его убили? — Разумеется, знаю, — теперь тон сменился на нетерпеливый. — Но в чем, черт возьми, дело? Что вам нужно? Кто вы вообще?
— Я бы хотела с вами встретиться, это возможно? — оставляя вопросы без ответов, бросила я.
— Зачем? — непонимающе спросил мужчина.
— Я из милиции, и мне необходимо прояснить некоторые факты этого запутанного дела, — ринулась я в омут с головой. Отчего-то у средних слоев населения резко негативное отношение к милиции.
— Я обязан с вами встречаться?
— Можете дождаться вызова в отделение милиции на дачу показаний, — жестко ответила я. — Тогда потеряете значительно большее количество времени.
— Хорошо, вы сможете приехать ко мне сейчас?
— Конечно, — с радостью согласилась я, записала адрес и положила трубку.
Глава 7
К счастью, Ломакин жил неподалеку от нашего офиса, и трепать свои нервы поездкой в общественном транспорте мне не пришлось. Я довольно быстро нашла нужный дом, оказавшийся симпатичным коттеджиком, каким-то образом затесавшимся среди современных высоток. Небольшой частный дом из белого и красного кирпича смотрелся на удивление уютно в обрамлении зеленой листвы деревьев. Сквозь листья просвечивали краснобокие яблоки и золотисто-янтарные сливы.
Дом был огражден резным металлическим забором, выкрашенным в ярко-синий цвет. Рядом с калиткой красовалась кнопка звонка. Я прикоснулась к ней, и из дома послышался мелодичный перезвон. Дверь скрипнула, и с ажурного деревянного крыльца быстро спустился симпатичный молодой человек в джинсовых шортах и майке навыпуск. Он с легким удивлением посмотрел на меня, а я спросила:
— Вы Геннадий Васильевич Ломакин?
— Да, — честно ответил он и не сдержал изумления: — А вы в самом деле из милиции?
— Да, — улыбнулась я. — Мы можем поговорить?
Ломакин открыл калитку и пригласил меня войти. Мы устроились на веранде, в уютных плетеных креслах с мягкими яркими подушками. На столике стояли бутылка минеральной воды и два хрустальных бокала.
— Вы знали девушку Волощенко? — усевшись поудобнее, приступила я к расспросам.
— Ольгу? Ну, разумеется, знал. В конце концов Никита был моим другом, и обычно мы бывали в одной компании. Ольга тоже часто отдыхала с нами.
— Тогда, может быть, вы знаете, где она живет?
— А зачем мне это надо? — удивился Ломакин. — У нее мы никогда не собирались — ее квартира находится где-то довольно далеко. К тому же и освободилась недавно: раньше с Ольгой жил ее брат, теперь он куда-то уехал, кажется, в Питер.
— А ее фамилию знаете?
— Ольга Шалая, — спокойно сказал мужчина.
— Что вы еще можете сказать об этой девушке?
— Вы что, подозреваете ее? — возмущенно воскликнул мужчина. — Нет, этого не может быть! Ольга собиралась за него замуж, и убивать будущего супруга она бы ни за что не стала!
— Нет, — поспешила я успокоить Геннадия. — Мы никого не подозреваем, просто занимаемся сбором информации. А девушки обычно знают гораздо больше о жизни своих молодых людей, нежели друзья. Так что еще об Ольге вам известно?
Кажется, Геннадий Васильевич поверил мне, во всяком случае, на мой вопрос ответил без возражений:
— Она работает секретарем в издательской фирме «Вершины Парнаса». Среднее местечко, фирма образовалась недавно и еще не заняла своего места на рынке издательской продукции.