Блондинка
Шрифт:
Его даже передернуло.
– Хорошо, - сказал я, - в настоящее время я вынужден этим удовольствоваться. Вы долго собираетесь пробыть в Пайн-Сити, мистер Коте?
– Несколько дней.
– Отлично. Мне не обязательно просить вас остаться, не так ли?
– Я достал из кармана карточку и написал на ней номер телефона.
– Если вы что-нибудь вспомните, что может быть нам полезным, мистер Коте, я прошу вас позвонить мне. Если меня на работе не будет, я написал тут и номер моего домашнего телефона.
Не стесняйтесь
Он взял карточку:
– Договорились, лейтенант. Я к вашим услугам.
Я открыл дверь и вышел в коридор. Меня провожали до самой машины волны розового аромата.
***
Через полчаса я добрался до Хиллари Блейна. Камердинер, открывший мне дверь, смотрел на меня вопросительно-вежливо.
– Я лейтенант Уилер, - сказал я.
– Служба шерифа. Я хотел бы видеть мистера Блейна.
– Здравствуйте, лейтенант, - серьезно ответил он.
– Мистер Блейн у себя. Я сейчас доложу ему о вас.
– Я чувствую, что это будет сделано на высшем уровне, - сказал я столь же серьезно.
– Однако остерегайтесь, я могу быть грабителем!
– Конечно, сэр, - ответил он сухо и оставил меня ждать.
Он вернулся и ловко взял мою шляпу, пока я осматривался.
– Мистер Блейн примет вас в библиотеке, сэр, - сказал он.
– Прошу вас следовать за мной.
Я прошел за ним в библиотеку, и Хиллари Блейн встал из-за своего рабочего стола.
Это был маленький сухонький человечек, совершенно лысый, за исключением нескольких случайно уцелевших волосков на верхушке черепа, в очках в золотой оправе, громоздящихся на его носовом придатке. У него был озабоченный вид, и глубокие морщины, бороздящие его лицо, указывали, что он озабочен со дня рождения, когда он оказался вынужденным доверяться другим.
– Садитесь, лейтенант, - сказал он резко.
– Чем могу служить?
Я устроился в удобном кожаном кресле и закурил. Он с особенными предосторожностями сел в свое кресло и холодно посмотрел на меня.
Так как я не нашел оригинальной формулы, я просто сказал об именах, которые собиралась назвать Джорджия, и уточнил, что его имя входит в их число.
– Я знаю, лейтенант, - сказал он.
Он снял очки, заботливо протер их платочком и снова водрузил на нос. Свет, отражавшийся в них, когда он поднимал на меня глаза, придавал его физиономии странно пустое выражение.
– Конечно, я был знаком с ней когда-то.
– Он задумался на мгновение. Точнее, мы были в контакте одно время, но в чисто деловом, разумеется.
– Вы финансировали Котса, когда он делал фильмы с участием Меннинга как звезды, - сказал я.
– Джорджия тоже играла в некоторых из них, не так ли?
– В самом деле, - сказал он, - в самом деле. Но я, право, не знаю, почему она упомянула мое имя в связи с делом Меннинга. Мне нечего скрывать.
– Я знаю историю умершей девушки, - сказал я, - и не знаю, как замяли это дело после самоубийства Меннинга.
– Досадно!
– вскричал он.
– Исключительно досадно! В то время, если бы сделали рекламу вокруг смерти этой девушки, это было бы...
– Досадно?
– Конечно! Но теперь?
– Он пожал худыми плечами.
– Я больше не помещаю деньги в фильмы производства Котса. Вообще не помещаю денег в кино. Так зачем мне беспокоиться, что мое имя произнесено в связи с...
– Я понял, что, в сущности, речь шла не о ваших деньгах, мистер Блейн. По моим сведениям, вы были только ширмой. Деньги давал Кент Фарго.
Он заколебался.
– Я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть этого заявления, лейтенант.
– Допустим на минуту, что Джорджия Браун сказала правду; если она упомянет об этом в своем телеинтервью, вас это не обеспокоит?
– Не понимаю, почему бы это меня обеспокоило, - ответил он надменно.
– Это может обеспокоить Фарго.
Он резко снял очки и осмотрел их на свет; потом с торжествующим ворчанием повторил процедуру протирания их стекол.
– Почему вы не спросите об этом мистера Фарго?
– подозрительно спросил он наконец.
– Я его спрошу, - сказал я.
– Мистер Блейн, мы должны быть реалистами, я так думаю. Убита женщина.
Перед смертью она назвала имена людей, о которых хотела говорить в телепередаче Паулы Рейд. Четыре имени, в их числе ваше и Фарго. Это ставит вас обоих, так же как и двух других, в положение главных подозреваемых. Я вас прошу помочь мне, а вы знать ничего не хотите.
Он несколько секунд пристально глядел на меня.
– Честно, лейтенант, - сказал он наконец, - я ничем не могу быть вам полезен. Я сожалею об этом. Если вы хотите знать мое мнение, совершенно личное, Джорджия Браун срочно нуждалась в деньгах; она пошла к этой.., гм.., телевизионной интервьюерше и уверила ее, что она в состоянии поднять завесу над скандалом с Меннингом. Все это, разумеется, за звонкую монету.
Если бы интервью состоялось, я уверен, что оно потерпело бы фиаско. Публичные разоблачения, касающиеся смерти Ли, нанесли бы ущерб только одной особе.
– И кто эта особа?
Он ухмыльнулся:
– Сама Джорджия Браун. Я не знаю, насколько вы в курсе данных событий, лейтенант, но из того, что вы мне уже сказали, ясно, что вы должны знать достаточно много. Вы знаете истинную роль, которую играла Джорджия?
– Я предпочел бы услышать вашу версию, - сказал я вежливо.
– Она была обыкновенной сводницей! Она подбирала девушек, девочек, которые были слабостью Меннинга. Она убеждала их, что он их выдвинет, и приглашала их на уик-энд. Это она нашла ту крошку. Она прекрасно знала ее возраст, но не думайте, что это ее смущало!