Блондинка
Шрифт:
– Плоско, как доска, - сказал я.
Бармен подал выпивку, и Полник выглядел обеспокоенным, пока я не расплатился.
– В общем, ей надоело сидеть без дела, - задумчиво произнес я, - тогда она изготовила бомбу, пристроила ее к звонку и стала ждать, пока кто-нибудь надавит на кнопку.
– Самоубийство!
– вскричал пораженный Полник.
– Значит, вы уже раскрыли это дело, лейтенант!
Глава 3
Это был стиль испанского модерна со штукатуркой под мрамор. "Моя саманная хижина", - пели когда-то о жилищах такого сорта. Патио внутренний дворик - окружен высокими стенами и обсажен для красоты шестью пальмами, но ни одна из них ни разу не принесла хотя бы финик.
Я позвонил у входной двери, но ответа не получил и направился по аллее к "остину-хили", когда до меня донесся из патио всплеск. Я остановился и услышал, как хриплый голос тихонько напевает. Пели фальшиво. Дверь в патио была закрыта, но не заперта. Я толкнул ее и очутился перед бассейном. На другом его конце я заметил что-то белое, потом снова услышал всплеск. Я стал ждать.
– Она проплыла кролем три четверти бассейна, прежде чем обнаружила мое присутствие.
– Вы в частном владении, - сказала она своим сиплым голосом.
– Вы этого не заметили?
– Вы - Кей Стейнвей?
– Убирайтесь!
– Я - лейтенант Уилер из службы шерифа. Я хотел бы поговорить с вами.
– Ах!
– сказала она.
– Но сначала я должна вылезти отсюда.
– Я вас жду.
– Но на мне нет купальника!
– Несчастье одних составляет счастье других, - любезно утешил ее я.
Она от души рассмеялась:
– Мой халат на стуле, позади вас. Не будете ли вы столь галантны, чтобы подать его мне?
– Вы злоупотребляете моим рыцарским характером, - сказал я неохотно, взял белый халат со стула и подошел к бассейну.
Она подплыла к краю и положила на него руки:
– Положите его сюда и отвернитесь.
– Я дальнозоркий. Я вас даже не вижу, - сказал я наугад.
– Отвернитесь, или я останусь в воде.
– Хорошо. Но вы убили во мне юного натуралиста.
Я послушно отвернулся и затянулся сигаретой.
Десять секунд молчания, потом она объявила:
– Теперь можете повернуться. Я в порядке.
– Досадно!
Я повернулся. Она завязывала пояс халата.
– Идемте в дом, - сказала она.
– Мне необходимо выпить.
Мы прошли вдоль бассейна, пересекли патио, вымощенный белыми плитами, и вошли в стеклянную дверь, распахнутую настежь.
Гостиная была в стиле модерн, с баром в одном конце. Кей зашла за стойку и посмотрела на меня:
– Что вам приготовить?
– Виски, кусочек льда и капельку содовой.
Я смотрел на нее, пока она наполняла стаканы. Она был так же красива в натуре, как и на большом экране, с трехметровой головой.
Брюнетка, с шелковистыми волосами до плеч. Изящное лицо и серо-зеленые глаза, которые она, наверное, уродовала днем какой-нибудь замазкой. Губы полные.
Купальный халат мягко облегал пышные формы.
Она протянула мне стакан и подняла свой.
– За здоровье полиции, - сказала она.
– Я сегодня вечером начала уже скучать в своей собственной компании.
– Вы могли бы сделать карьеру в плавании, - сказал я.
– Вы заработали бы состояние, просто выступая публично.
– Вы как будто дальнозоркий?
– Не забудьте, что я видел, как вы плыли с другого конца бассейна.
– О, лейтенант, - замурлыкала она, - от вас ничего не скроется!
– Если бы я не был здесь по другому делу, мне было бы это очень приятно.
– Нужно сочетать дело с удовольствием, - небрежно заметила она. Необходимые издержки, как я это называю. Но, может быть, вы не имеете права?
– Я могу тратить сколько угодно, но при условии, что это не превысит полдоллара в месяц. Вы знали Джорджию Браун?
– Я знала ее очень давно и очень мало. Она должна стать новой звездой телевидения с этой субботы?
– Теперь ее рейтинг повысится еще больше. Когда вы ее видели в последний раз?
– Пожалуй, три года назад, - ответила она с гримасой.
– В тот день слушалось дело о самоубийстве Ли Меннинга. Она была в суде. С тех пор я ее не видела, И не думаю, что ее вообще кто-нибудь видел с тех пор, кроме Паулы Рейд.
– Я видел ее сегодня утром, - сказал я.
– Кто-то взорвал у нее бомбу, и ее разнесло на куски.
Она спокойно допила свой стакан, налила снова виски и выпила одним глотком. Ее замечательно гладкое лицо не дрогнуло.
– Это низко!
– сказала она наконец.
– Именно тогда, когда она собиралась рассказать правду о причинах, толкнувших Меннинга на самоубийство, - сказал я.
– Она собиралась доказать свою непричастность и назвать имена.
Кей Стейнвей задохнулась от смеха:
– Вы бесподобны!
– Я сказал что-нибудь смешное?
– Невинность Джорджии! Она так же невинна, как французская звездочка, которая выклянчивает у продюсера главную роль.
– Среди имен было и ваше.
– Это безумие, - возразила она ровным тоном.
– Я знала Меннинга, но как все! В те времена я была никто. Я снималась в говорящей роли - одно слово! Оркестр умолкал, и камера снимала меня крупным планом. "Шикарно!" говорила я, и камера возвращалась к оркестру.
– Расскажите мне о Джорджии Браун.
Она налила себе третий стакан, но пить уже не торопилась.
– Вы советуете мне повидать моего адвоката, лейтенант?
– Я просто собираю сведения. Она назвала три других имени, владельцев которых я еще не видел. Первой я выбрал вас.
– Почему?
– Мои причины оказались оправданными, как только я увидел вас ныряющей в этот бассейн. Скажем, я действовал инстинктивно, и к тому же ваше имя было единственным женским в списке.