Блудница поневоле
Шрифт:
— Как? — с едва заметной хрипотцой в голосе спрашивал он и делал шаг ей навстречу.
После такого своеобразного диалога Милочка неизменно оказывалась в его крепких объятиях.
Были и оценивающие взгляды. Когда Максим, завесившись сигаретным дымом, поблескивал прищуренными глазами в ее сторону и чему-то время от времени хмыкая. В эти минуты она чувствовала себя особенно неуютно. Куча вопросов вместе с недоверием так явственно читались в такие моменты в его взоре, что Милочке
Однажды она не выдержала и с плохо скрываемым раздражением выпалила:
— Сколько можно меня изучать?! У меня что, начали расти крылья или я, в силу жуткой промозглости вокруг, начала покрываться шерстью?!
Он упорно отмалчивался.
— Если ты до сих пор считаешь меня виновницей всего происходящего, так чего ты ждешь?! Убей меня или делай что-нибудь!!! — перешла она на крик. — Нельзя же вечно сидеть, думая, что неприятности обойдут тебя стороной!!!
— Я жду, — последовал более чем лаконичный ответ.
— Можно узнать — чего?! Когда нас найдут?!
— Угадала!
— Ты что, идиот-самоубийца?! — вытаращила Милочка на него глаза. — Так взгляни вокруг — какой плацдарм для решения проблемы! Я могу помочь тебе в подборе веревки и подходящего камешка на шею! Даже на лодке согласна отвезти на середину озера!..
— У тебя истерика?.. — спросил он, приподняв бровь, лицо его при этом оставалось совершенно невозмутимым.
— Да!!! — рявкнула она и подобно кошке кинулась на него, выставив вперед когти.
Эта потасовка стоила Максиму разодранной щеки, а Милочке пары увесистых шлепков чуть ниже поясницы. Но закончилось все на дружественной ноте. Более того, уснула она, уткнувшись в его обнаженное плечо…
Было это накануне, и, невзирая на то, что перемирие было заключено, ее не покидало дурное настроение.
— Ну вот и все, — радостно воскликнул Максим, вставая с коленей и отряхивая джинсы. — Я же сказал, что береза разгорится. Сейчас будет тепло. Пододвинься поближе к камину, а то озябнешь. Слышишь, Мил?..
— Тихо!!! — она повернула к нему побледневшее лицо и еле слышно выдохнула: — Сюда кто-то идет!..
— Где?!
Максим наклонился к ее плечу и вскоре сумел различить за пеленой дождя движущийся силуэт. Человек пробирался медленно. Являлось ли то соблюдением осторожности или еще по какой причине, но за все время наблюдения за ним Милочка не заметила, чтобы он одолел хотя бы половину расстояния.
— Отойди от окна, быстро! — скомандовал Максим и, метнувшись к резной тумбочке, вытащил из ящика пистолет. — Сиди тихо…
Он передернул затвор, натянул на ноги резиновые сапоги Кирилла и скрылся за дверью, предварительно приложив указательный
Время тянулось бесконечно медленно. Тишина, воцарившаяся в домике, нарушалась лишь слабым шуршанием дождя о крышу да треском разгоревшихся поленьев. Приложив голову к стене и прикрыв в страхе глаза, она вся обратилась вслух, но все было тихо, как и прежде.
«Может, подойти к окну и посмотреть?» — спросила она себя и едва успела приподняться, как деревянные ступени крыльца заскрипели под чьими-то тяжелыми шаркающими шагами.
Зажав рот рукой, чтобы не дай бог не завизжать от ужаса, Милочка прижалась спиной к стене и, трясясь всем телом, уставилась обезумевшими глазами на дверь гостиной. От входной двери до нее было ровно четыре шага. Если не считать небольшого препятствия в виде вывернутой половицы, об которую, кстати сказать, она постоянно спотыкалась, то расстояние это незнакомец должен был преодолеть через пару секунд.
В узком коридорчике что-то сильно загромыхало, и тут же раздалась отборная брань, из чего следовало, что беспрепятственно пройти эти пару метров ему не удалось. Но гость, видимо, быстро справился с ситуацией, потому как дверная ручка медленно начала поворачиваться, и вскоре на пороге выросла фигура мужчины. Он был закутан в длинный брезентовый плащ, с которого маленькими ручейками сбегала дождевая вода, оставляя на полу мутные лужицы. Сапоги его, уляпанные грязью, были огромными. Мужчина потоптался у порога и, скинув капюшон, пробасил:
— Есть кто живой?!
— Леха… — едва не прослезившись, выдохнула Милочка с облегчением. — Ты как здесь?!
Он крякнул и только хотел сказать что-то в ответ, как в висок ему уперлось дуло пистолета, и свистящий шепот Максима приказал:
— Стой тихо, мужик, и не дергайся! Руки в гору, живо!
Леха быстро вскинул руки, отчего рукава брезентового плаща упали почти по локоть, обнажив засаленную байковую рубашку, и забормотал:
— Вы чего, ребята?! Я же к вам по делу!.. Вы чего, ребята?!
— Максим, прекрати! — возмутилась Милочка, оторвавшись наконец от стены и подлетая к мужчинам. — Это Леха, матрос с лодочной станции. Это он нам той ночью лодку давал! Остановись!
Но Максима, казалось, невозможно было остановить. Быстро обшарив все карманы, он ухитрился залезть даже в сапоги, заставив Леху разуваться. Лишь покончив с досмотром, он прислушался к тому, что ему пыталась объяснить Милочка.
— Черт, — виновато потер он затылок, убирая пистолет за ремень джинсов. — Темно было, я не узнал… Извини, брат!