Блуждающий по вселенным

Иванович Юрий

— Кто хорошо работает, тот хорошо ест!

— Да твоя милость хоть весь день проспит, все равно больше всех слопает.

— А что поделать? — плакался я присоединившемуся к нам врачу. — Болезнь у меня такая, неизлечимая.

— Это точно, — смеялся Леонид, — такое не лечится!

— А может, и не надо лечить? — Мы вошли в банкетный зал, и я всплеснул руками от восторга: — Это мы хорошо попали! Как в той песне пелось? «Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро…

— …то там свинья, то там шашлык, на то оно и утро!» — еще больше развеселился мой напарник. — Мне почему-то кажется, что после данного обеда некоего барона Цезаря отсюда вынесут.

Или просто выкатят, как надувшийся шарик.

Стол и в самом деле ломился от яств и разносолов. Даже какие-то особо яркие глиняные лейзуены стояли, и именно к ним вначале потянулась рука коменданта:

— Предлагаю дорогим гостям отведать самого лучшего вина нашего царства!

Кажется, это было и в самом деле нечто редкостное, потому что даже Кайдан Трепетный расширенными глазами присмотрелся вначале к емкости, а потом уставился на сотника. Тот просто пожал плечами:

— Для хороших людей не жалко!

Но я сразу его остановил:

— Ни в коем случае! Во-первых, нам еще нечего праздновать. Ни одного креча не подбили. Во-вторых, во хмелю глаз неверный делается. Можно и без пальцев остаться и только одно небо дырявить. Ну и в-третьих, я вообще предпочитаю не пить. Не тяготею, так сказать.

— Ну а если повод появится, выпьешь?

— Появится — выпью, — согласился я и отправил первую полную ложку чего-то очень вкусного в рот.

И понеслось! Безобразие оголтелого обжорства с моей стороны вновь стало неуправляемым. И только чуток заморив червячка, я вновь стал размышлять здраво: «Действительно, что-то со мной случилось страшное. Особенно мой жор усилился после употребления жареного тирпиеня. А что это значит? Кайдан на эту тему только мычит и пожимает плечами. Да оно и понятно, что столько магического мяса ни один идиот не съедал за всю историю, поэтому аналогов в медицинской практике еще не было. Но если я в самом деле настолько растолстею, что превращусь в колобка? Вон, уже и рубашки со штанами тесными становятся! Надо тормозить».

Но на такое было легче решиться, чем выполнить. ВТОРУЮ половину обеда я только и делал, что всеми остатками силы воли боролся с желанием хватать все подряд и кушать, кушать. Да какое там «кушать»! Наворачивать все, до чего руки дотянутся.

Но сдержанность все-таки сказалась. В том смысле, что на столе кое-что осталось из объедков, и я вышел на свет мирской собственными ногами. Выкатывать меня с позором не пришлось.

Ко всему прочему оказалось, что до планового прилета кречей оставалось часа три, а то и все четыре, и добродетельные хозяева предложили гостям поспать пару часиков. Комендант еще и настаивал на послеобеденной сиесте:

— Не переживайте! В крайнем случае, если летающие вонючки раньше направятся в сторону форта, мы вас успеем разбудить. Наблюдатели на башне не дремлют.

Как это ни казалось странным, но мне спать совершенно не хотелось. Несмотря на полный, округлившийся живот и осоловевшее состояние от сытости, мне хотелось куда-то идти, что-то делать, чего-то добиваться и свершать. Да только мой товарищ настолько заразительно зевнул, что я задумался. Затем он философски добавил:

— После сытного обеда по закону Архимеда…

И я безропотно пошел за ним следом в апартаменты. Хотя больше себя утешал мыслью, что следует и в самом деле немного вздремнуть перед возможным ночным бодрствованием. Куски тирпиеня так и лежали на столе, не распространяя при этом неприятного запаха. Подтверждая тем самым свое магическое происхождение.

Остальные вещи тоже оказались нетронуты, и мы, разувшись, завалились на кровати. Только и буркнули по парочке слов на тему, что и в самом деле «хорошо».

Разбудил нас негромкий стук в дверь, а когда я отозвался, в комнату заглянул Стае со своей вечно довольной физиономией:

— Ваши милости! Вы уже три кара проспали! И над лагерем зроаков кречи на крыло становятся.

— Уже мчимся! — выкрикнул я, резко усаживаясь на кровати и дотягиваясь до подаренных сапог. — Пусть наши расчеты ждут в условленном месте!

Леонид тоже обувался, затягивая шнурки на ботинках, тогда как я, сделав две бесполезные попытки засунуть ноги в голенища сапог, чуть не взбесился:

— Что за шутки?! Зачем ты поменял мне сапоги?

Он недоуменно взглянул на кучу подаренной нам обуви, потом на меня и беззлобно посоветовал:

— Лечиться надо!

Да и я сразу вспомнил: заснул он со мной одновременно и с кровати больше не вставал. Не то чтобы я так чутко сплю, но вот была у меня такая уверенность. Но ведь сапоги не налезали! Кто-то их явно поменял, пока мы спали!

Мой товарищ уже опоясывался ремнем с подсумками и болтами, поэтому коротко посоветовал:

— Да надень любые, лишь бы налезли! Потом разберешься с шутниками!

Действительно, стоило поторопиться, если я хотел занять удобную позицию до прилета кречей. Мне повезло сразу наткнуться на нужный размер, и вскоре я уже находился в небольшом лабиринте простенков, воздвигнутых на крыше второго, наиболее высокого донжона. Чуть выше находилась только дозорная башня, но оттуда сейчас спустились оба наблюдателя. Защищать башню от атаки с неба предпочтительнее получалось перекрестной стрельбой со стен и донжона.

А со стороны противника и в самом деле летела очередная кучка разведчиков. Причем не в ожидаемом количестве четырех особей, а сразу семи.

— Точно перед штурмом решили присмотреться! Да и Дым из кузни их явно заинтересовал! — констатировал сотник, покусывая от переживаний губы и посматривая на наши приготовления, — Справитесь?

— Будем стараться, — пообещал я.

Хотя на самом деле уверенности в себе не чувствовал. Сразу подозревал, что, как только первые тушки кречей рухнут вниз, все остальные бросятся наутек и достать их потом вслед будет практически невозможно. Ведь по движущейся воздушной цели попасть крайне сложно, аспидов человечества надо бить в тот момент, когда они зависают на месте и сами готовятся бросить камень. Если бы хоть на один арбалет с расчетом у нас больше было!

Но ничего, даже если тройка крылатых тварей сбежит и расскажет потом о странной смерти своих подельников, вряд это слишком насторожит неприятельское войско. В любом случае оно спишет первые потери на слишком удачные выстрелы из луков и слишком неосторожное, чрезмерное снижение. Мы для этого даже заранее отвлекающий маневр придумали, и, как только кречи прилетели, первое локальное сражение с нашим участием началось.

Семерка кречей оказалась не идентична по своему составу. Четверо прибыли с сумками, наполненными камнями. Двое несли какие-то корзины. Как мне сразу подсказали: то ли в корзинах средства для поджигания зданий, то ли емкости с очередной потравой. Ну и седьмой оказался в некотором роде то ли десятником, то ли координатором всей воздушной атаки. Именно по его сигналам камнеметатели прошлись вначале по крышам донжонов, а потом стали прицельно охотиться на воинов-лучников, прячущихся под козырьками на стенах. Пара летающих козлов с корзинами для начала зависла в районе центральных ворот форта и там ждала сигнала о сбросе.