Блуждающий по вселенным
Шрифт:
Поэтому я даже позволил себе немного пошуметь на смирно стоящих кузнецов. Тем более что Стае мне до того объяснил, что такое «справный барон». Оказалось, это некто высший, со званием наподобие магистра, слово которого считается свято, незыблемо, и к нему ученики имеют право обращаться только «уважаемый учитель». Мало того, без согласия справного барона его ученики не смели лишнего вздоха сделать. Они обязались согласовывать свое место проживания, вид работы, берущиеся заказы и получать добро на ведение домашнего хозяйства. Мило того, они даже свои семейные дела были вынуждены вершить лишь после полного одобрения «уважаемого
Над последним я особенно посмеялся.
— Разве у них есть дочери?
— А как же! Это только сейчас форт на военном положении и все гражданское население на левом берегу. А когда все спокойно — тут и жены спят, и отцы туда на ночь уезжают. Семьи большие.
— Так что, получается, теперь, кузнецы из-за неосторожного обещания ко мне в кабалу пожизненную попали?
— Получается, что попали, — радовался Стае, словно сам стал справным бароном.
Больше поговорить мы не успели, и от данного слова я собирался освободить кузнецов в самое ближайшее время, но при распекании за нерадивость и неумение в выражениях не постеснялся. Пусть стараются, получение моральной и духовной свободы еще заслужить надо!
Старались. Когда я уходил из Кузни, как раз выколачивали первую пластину с заполненными глиной выемками. Может, после этого изделия станут приемлемыми для стрельбы?
Как только стало темнеть, вокруг холма с неприятельским лагерем началось интенсивное повеление. Там виднелись отблески гигантских костров, передвигались тени осадных башен и гарцевали на лошадях облаченные в броню рыцари-зроаки.
Теперь уже приготовления к Готовящемуся штурму ни у кого не вызывали сомнения. И мы с Леонидом отправились на свои позиции. Практически мы с ним оставались в пределах видимости и могли перекрикиваться для согласования Действий. Но как оно будет в шуме и суматохе боя, предсказать было невозможно.
Я выдвинулся к угловой башенке правого фланга нашей обороны, и приданные мне двадцать луч ни ков только и обязывались беречь мою тушку с помощью оружия, деревянного навеса из толстых досок и самого здания башенки. Еще больше воинов прикрывали барона Льва Копперфилда. Кстати, мой товарищ перед боем маску снял, а свои шрамы раскрасил не радугой мэтра клоунады, а темными штрихами в стиле Рэмбо. И стал выглядеть настолько жутко и гротескно, что даже я вздрагивал, натыкаясь в сумерках на его лицо взглядом.
Кажется, именно тогда оказавшийся рядом со мной врач и удивился вслух:
— Зачем ему менять внешность и делать себе нормальное лицо? Станет как все. А тут смотри, какой образ!
Кстати, Кайдана Трепетного тоже приставили ко мне в охранники с помощью магии. Вначале я обрадовался, но после беглого перечисления боевых возможностей разочарованно спросил:
— И это все?
— А чего ты хотел, если я только недавно со вторым щитом сросся?
— Но первый что тебе дал?
— Скорость, силу, ловкость, выносливость… — стал с гордостью перечислять носитель, но я его не совсем вежливо перебил:
— Понятно. То есть все то, что и так можно набрать путем тренировок и физического совершенства.
Кайдан возражал, интенсивно продолжив длиннющий список, в котором ничего действенного вроде как не нашлось против любого воина, который приблизится и резко двинет носителя двух щитов мечом по «кумполу». Как-то большего я ожидал от местных магов. Или это просто я с таким слабым познакомился? Но как-то не впечатляло.
Чуть позже, уже вглядываясь в ночной мрак, врач форта похвастался, что из сорока одного человека, еще утром лежавших в бессилии, на стены и на вспомогательные работы отправилось тридцать девять. А оставшиеся двое обязательно к утру встанут в строй. Ну, тут мясо тирпиеня оказалось на умопомрачительной высоте в своей магической сути.
— Вот бы так еще и носитель щитов мог лечить! — вырвалось у меня.
На что Кайдан только хмыкнул:
— Чудес в нашей жизни не бывает.
Хорошее выражение. Нонсенс для данного мира, а вот как-то зацепило. Даже поругаться захотелось. Как это чудес не бывает? Вот на Земле точно не бывает: сплошная техника, загрязнение окружающей среды и раздуваемые междуусобицы между оболваненными толпами народа. Вернее — чуда до сих пор не было. Сейчас-то уже есть, но об этих чудесах знает только пять землян да барражирующий иногда по лесу рядом с Лаповкой Грибник. А вот что случится, если вдруг с помощью Интернета по всему миру раскинуть знания об иных мирах, иных вселенных и иных цивилизациях?
Этот страшный вопрос я оставил на потом, потому что в свой прицел с инфракрасным освещением заметил начавшееся наступление зроаков. А через полчаса и взлетевшую с холма стаю кречей в количестве около сорока особей. С самого начала все мои сообщения дублировались дрожащим от восторга шепотом по всему форту. Чуть кличка с первой минуты не приклеилась: «Зрячий в ночи».
— Со стороны холма двигаются три штурмовые башни. Пока идут след в след!
Не страшно. Командование форта опасалось, что таких башен зроаки настроили четыре, а то и пять. А раз только три, то живой силы у них не так уж много. Максимум около двухсот — двухсот пятидесяти воинов. Что при надлежащей обороне и полном комплекте всего гарнизона почти не страшно.
— Показалось три отряда рыцарей. Каждый примерно три, четыре и пять десятков, — докладывал я, вращая своим арбалетом, установленным на подпорке, во все стороны. — Самый многочисленный принял в сторону по большой дуге, скорее всего, будет атаковать донжон. Тянут за собой длинные лестницы. Самый меньший отряд прикрывает передвижные башни. Сорок рыцарей сдвинулись по направлению к нашему флангу.
То есть и в самом деле получалось около двухсот зроаков. Ну разве что непосредственно в лагере остался кто-то из самого крупного командования и десяток, максимум два охраны. Неплохо для такого «неравного» сражения. Ведь враг рассчитывал застать на стенах из защитников лишь половину личного состава. И если бы не наша добыча тирпиеня, подсчеты командира зроаков почти совпадали.
Ну и самая страшная сила, которая им помогала в ночи, — это подлые летающие отребья. Они взлетели тогда, когда движущимся башням оставалось до стен форта пройти всего сто пятьдесят метров. И каждый из кречей волоку себя под лапами огромную корзину с углями. Башни чуть преобразовали строй, выстраиваясь клином, и приближались хоть и медленно, но неумолимо. Многочисленные амбразуры для стрельбы пока прикрывали выставленные наружу тяжелые щиты. По логике такой щит полновесным копьем пробить можно, но ведь только с расстояния метров двадцать, не больше. Но еще раньше высунувшиеся лучники расстреляют любого копьеметателя.