Блуждающий по вселенным
Шрифт:
Ну ничего, может, так даже интереснее получится.
На чердаке я сразу раздал всем такую кучу заданий, что вскоре остался один. Девчонки разбежались по лесу, снимая закрепленные на деревьях вышедшие из строя мигалки и стаскивая на нашу базу. Впервые в своей жизни я почувствовал себя не просто игрушечным, а настоящим генералом. И следя за секторами по экрану, где мои воины находятся, с довольным хмыканьем представлял себе подобное положение вещей и в дальнейшем. При этом совсем недавние мысли про самоубийство мне показались настолько сумасбродными, далекими и нереальными, словно они приходили в голову не мне, а какому-то вычитанному в книге персонажу. С этого часа, несмотря на мое бренное и слабое тело, я кипел энергией, брызгал оптимизмом и пульсировал энтузиазмом.
В итоге мы за оставшиеся два дня последних наших каникул провели титаническую работу. Пожертвовали две камеры, установив их в поочередном ждущем режиме записи. То есть более двух месяцев здесь не будет постоянного просмотра. Хотя раз в неделю, на выходные, мы и договорились приезжать сюда по очереди, просматривать записи и делать сброс пустых файлов в приготовленные архиваторы. А учитывая, что даже на одну неделю объемы памяти понадобились просто гигантские, мне пришлось последовательно установить все имеющиеся у меня в наличии переносные диски памяти, несколько «трекстеров» и обучить девчонок операциям по их опустошению. В общем, мы только и успели, что к приезду родителей впритык справиться с гигантскими проблемами да настоятельно убедить деда Назара никогда, ни в каком случае не подниматься на чердак. Самой доходчивой для него оказалась мысль, что мы там установили автоматический телескоп, который ведет круговую, многопрофильную съемку всего звездного неба.
Так что добровольный, наиболее сознательный, преданный, никем и ничем не подкупный сторож у нас имелся.
Пользуясь своей новой ролью технического генерала, я загонял подружек до такой усталости, что они валились спать без задних ног и за эти двое суток у них из головок как выветрились упоминания об алкоголе, так и поутихли ежедневные пристрастия к ролевым играм. Но ничего, как-то оно у нас все прошло довольно мягко. Тем более что мы теперь все только и думали о найденной дырке, входе или воротах, суть не важно как назвать, и мысленно мечтали кто о сказочных богатствах, кто о невиданных устройствах и оружии, а кто о путешествиях и полной, окончательной свободе. Уж теперь фанатизм подогревать искусственно не приходилось. И этот факт нас сблизил как-то совсем по-иному, по-новому.
Правда, парочка попыток меня соблазнить на постельные шалости все-таки проскакивала. Но я умудрился их весьма филигранно пустить в другое русло, и уставшие подруги даже не до конца осознали всех моих хитростей.
Настоящее испытание на терпение и стойкость ждало меня уже в городе. Причем если первую неделю я умело отлынивал от ролевых игр и своего присутствия возле обнаженных тел своих подружек, то на вторую мои оборонные рубежи стали трещать по всем швам. Не помогали ни самовнушение, ни ссылки на учебу, ни в самом деле невероятно возросшие нагрузки при наверстывании пропущенного в прошлой четверти материала. И что самое наихудшее: я стал жутко нервным, издерганным, плохо спал и в конце концов стал вскакивать среди ночи из постели после неожиданных поллюций. Видимо, моя развратная юность оказала на мой искалеченный организм и неокрепшую психику такое влияние, что я в душе давно походил на сексуального, страшно развращенного и не умеющего с собой бороться сексуального маньяка.
Это меня пугало.
Оказывается, у подружек были такие же проблемы. Причем если учитывать, что женщины по всем половым признакам созревают на год, а то и три раньше мужчин, то можно себе представить, как это вдруг у них в семнадцать лет случился такой облом: то было всего много и каждый день, а то вдруг раз – и ничего! Ну почти ничего. Потому что их жалкие попытки собираться втроем, без меня, оканчивались только раздражением и возрастающей взаимной неприязнью. И если вначале они никак не могли понять, что же случилось, то после нескольких Машкиных истерик они до чего-то додумались, обговорили свои действия и подались на штурм моей целомудренной крепости. Кстати, эта крепость и сама уже была готова рухнуть, словно колосс на глиняных ногах, и мне первому явиться к девчонкам «с повинной» просто не позволил максимально усиленный курс учебы. Я уже подумывал, как бы самому деликатно к ним подобраться и сделать вид, что все пошло самотеком, как подруги ко мне заявились еще при свете дня и поставили категорический ультиматум.
– Так нельзя! – набросилась на меня заранее науськанная Катенька. – У нас головные боли, и мы стали скандальными, как древние старухи. Нам даже удвоенные нагрузки на тренировках не помогают нормально уснуть. Поэтому выбирай: или мы вновь начинаем расслабляться алкоголем и покладистыми парнями, или ты опять приступаешь к исполнению всех своих главных ролей!
Я постарался скривиться не от счастья и самодовольства, а якобы от жутких сомнений:
– Даже не знаю, что сказать. Мне столько заданий надо сделать, рефератов написать. Да и почему «всех» ролей? Я теперь тоже имею право соглашаться и самому выбирать тему новых игр. Иначе…
Внимательно всматривавшаяся в мое лицо Машка, скорее всего, догадалась о всей подноготной выдаваемого мною сомнения. И с визгом стала быстро раздеваться.
– Это мы еще посмотрим! Право выбирать тему надо еще заслужить! Верка, проверь дверь!
И первой бросилась на мое тщедушное тельце.
Так что конец апреля, а соответственно и весь май с началом июня, мы провели в полной гармонии и без головных болей. Я получил красный диплом, мы отгуляли довольно шумный выпускной вечер и на следующее утро уже мчались в нашу Лапу. Мчались, уверенные в новых приключениях и с мечтой о готовой раскрыться специально для нас великой тайне.
Кстати, если уже вспоминать про мое вожделенное высшее заведение. На совместном совете я решил, и меня поддержали единогласно, что в этом году особой спешки для поступления в университет вроде как нет. Диплом – на руках, знаний – полная башка, так что продолжить учебу можно в любое свободное от раскрытия тайн время. Тем более что мне, в отличие от других парней, не грозило избегать призыва в армию или вынужденно прислушиваться к настояниям родителей. Те мне дали полную свободу выбора. Как, впрочем, и родители моих подружек своим оторвам. Так что мы все вчетвером были вольны делать, что нам угодно, путешествовать, где нам нравится и пропадать на какое угодно время в любой выбранной туристической точке нашей необъятной Родины.
Естественно, что мы не погнушались воспользоваться предоставленной нам свободой.
Глава десятая
Переход
Не стоило и уточнять, что после приезда в нашу родную Лапочку мы сразу подались на чердак для просмотра записей и проверки жизнедеятельности нашей сети. К сожалению, дожди, перепады температуры, а возможно, и любопытные пернатые с грызунами вывели обе наши камеры из строя. Одна перестала подавать сигналы еще в середине апреля, а вторая «гавкнула» уже в самом конце мая. Так что нигде не обозначенный в записи Грибник мог не только выскользнуть за это время обратно, но и проделать дорогу в обе стороны неоднократно. А это заставляло нас лишний раз напрягаться и перестраховываться. Слишком уж не хотелось встречи лоб в лоб с этим таинственным незнакомцем. И если в самом лесу или на тропах столкновение в лучшем случае закончится для нас гипнозом и бестолковым возвращением «домой», то вот в самом тоннеле, лифте – или что там еще находится – подобная встреча считалась нами крайне нежелательной.
Хорошо еще, что на этот раз оборудования и технических приборов мы с собой прихватили по максимуму. И за первые дни не только починили, но и намного усовершенствовали всю нашу сеть наблюдения. На этот раз мы использовали уникальные, довольно дорогостоящие камеры для скайпа. С огромной разрешимостью изображения, широтой кадрового захвата, они не только давали отличную картинку на мониторы, но и благодаря своим минимальным размерам легко устанавливались в любом месте и маскировались настолько идеально, что даже при всем желании и наличии приборов их трудно было рассмотреть.