Блуждающий Трактир
Шрифт:
— Это правда. Он восстановил кость до нормального состояния.
Рога Хаммерада воскликнули в удивлении и шоке. Все они сразу же начали по новой оценивать Фишеса. Все, кроме Риоки. Она по-прежнему смотрела на свою ногу.
— Тогда ладно. Твои деньги.
Церия посмотрела на Кальруза. Минотавр хмыкнул и порылся в сумке на поясе. Он бросил Церии мешочек с монетами. Она поймала его и перевернула над ладонью. Ей в руку посыпались золотые монеты… их было гораздо больше, чем должен
Фишес ждал, пока Церия отсчитает монеты. Их было больше, чем могло поместиться в её ладони, но, когда монеты вываливались, рука Церии мерцала слабым зелёным светом, и они начали парить в воздухе.
Золотые монеты полетели вверх, а затем сложились в четыре идеальные стопки по десять штук, стоящих прямо на руке полуэльфа. Она протянула их Фишесу с таким лицом, словно вырывала зуб. Он улыбнулся, ссыпав золото в мешочек на боку. Церия развернулась, и Рога Хаммерада отступили, чтобы посовещаться вокруг ноги Риоки.
— У меня есть планы насчет этого золота. Не в последнюю очередь это поможет заткнуть рот одной надоедливой трактирщице… — он замер, когда понял, что его никто не слушает.
Фишес огляделся, развернулся и пошел прочь.
***
— Прошу прощения. — извинилась Церия, как только Фишес ушел за пределы слышимости.
Она вздохнула и потерла лоб.
— Я забыла, насколько Фишес раздражает, а помнила я немало.
Гериал едва не рвал на себе волосы. Он огрызнулся на Церию, глядя в спину Фишеса:
— Если это было так просто, почему ты не могла этого сделать? Всё заклинание заняло всего несколько секунд!
— Именно. — заворчал Кальруз.
На его голове запульсировала большая вена, когда он сжал кулаки.
— Этот коротышка всё время насмехался над нами. Мы проделали весь этот путь и заплатили все эти деньги за заклинание, которое мог бы сделать любой из вас? Объяснись, Церия!
И капитан, и вице-капитан Рогов Хаммерада уставились на своего мага, но она ответила им тем же тоном:
— Я не могла бы этого сделать. И это было не заклинание… По крайней мере, не записанное заклинание.
Кальруз замер. Его массивное лицо сморщилось.
— Что это значит?
— Фишес перемещал каждый из кусочков раздробленной кости и сращивал их вместе. Он чувствовал, где они находятся, и он знает, как их собрать. Это не то, что может сделать любой обычный маг.
Один из магов вздрогнул.
— Церия права, Кальруз. Я бы даже не знал, с чего начать при такой травме. Но скорость и точность этого некроманта… Ты говоришь, что он всего лишь 22-го Уровня?
Церия вертела в руках свой посох, не торопясь с ответом.
— Фишес – гений. Он обладает глубокими познаниями о человеческом теле. Никто, кроме
— И это сработало?
Теперь авантюристы уставились на ногу Риоки. Она… не изменилась, по крайней мере, под бинтами этого не было видно. Бинты были настолько красными и грязными, что под ними не было видно вообще ничего. По крайней мере нога не казалась опухшей.
— Плоть, вероятно, по-прежнему разорвана, но кость под ней должна быть восстановлена, если Фишес прав. Он не знает исцеляющих заклинаний, но он мог легко укрепить и восстановить кость.
Церия посмотрела на Риоку. Всё это время девушка не двигалась… С тех пор как Фишес изменил её ногу она застыла, уставившись на неё.
— Риока? Как ты себя чувствуешь?
Нет ответа. Казалось, что Риока потеряна для этого мира. Церия нахмурилась и на её лице отразилось беспокойство.
— …Риока?
***
— …Риока?
Кто-то зовет меня по имени. И я хочу им ответить, очень хочу. Но мои мысли занимает кое-что другое. Если бы передо мной происходило второе пришествие, Армагеддон, инопланетное вторжение и восстание Элвиса Пресли из мёртвых, то я бы не смогла поднять взгляд.
Потому что я чувствую это.
Магия на моей ноге всё ещё на месте, но я её чувствую. Плоть может быть порвана, но кость цела. Мои кости целы.
Я цела.
— Риока? Ты в порядке? Как ты себя чувствуешь?
Что это за вопрос? Как я себя чувствую? В порядке ли я? Как могут… как могут слова, простые слова описать то, что я сейчас чувствую.
Это заняло всего мгновение, но разница между мной сейчас и тогда – это разница величиной в жизнь. Я исцелена. Я снова стала собой.
— Риока?
Церия положила руку мне на плечо. Это вывело меня из этого мгновения, всего на секунду. И это раздражает, потому что это именно то мгновение, которое я бы хотела, чтобы длилось вечно. Если бы я могла запечатлеть это чувство… Если бы я могла его вспоминать, то я бы больше никогда не отчаивалась. Вот что значит иметь надежду.
Но она хочет получить ответ. Как я себя чувствую? В порядке ли я? Что за глупый вопрос. Но я должна что-то ответить. Что-то… что-то пафосное, вроде «а ты как думаешь»?
Я открываю рот, и что-то меняется.
…Что?
На этот раз во мне нет ничего злого, нет сердца, полного ярости и боли. Вместо этого… вместо этого, когда я открываю рот, то сомневаюсь. Горькие, резкие слова застревают на моём языке и отказываются выходить. И что-то внутри меня спрашивает: почему? Почему и когда?