Бочаров Ручей
Шрифт:
Зачем полез он по канатам, где нужен навык и, в самом прямом смысле, умение держать себя в руках? Полез туда, где доверяют ставить паруса только тем, кто не боится высоты. Где есть вероятность упасть за борт или разбиться на палубных досках.
Быть управителем ветров на реях государственной политики - это не ветры пускать, болтаясь на страховочном канате вокруг грот-мачты.
После экскурсии мы забрели в магазинчик недалеко от морского вокзала и увидели в нем настенные часы, стилизованные под корабельный штурвал, весьма точно скопированный с рулевого колеса "Херсонеса". "Давай купим и подарим Андрею,
Купили, положили в рюкзачок, несем. У стены резиденции к нам подходит полицейский в форме и просит показать документы. Первый раз за две недели пребывания. "Мы тут давно живем, не беспокойтесь, - говорим стражу порядка. А он нам: "Откройте рюкзак, пожалуйста". Мы ему: "Да в нем ничего нет, кроме часов". И вот тут-то поняли, почему нас остановили: раньше мы в рюкзаке часовых механизмов не носили.
Полицейский осмотрел "штурвал" со стрелками, потрогал деревянный якорь и цепь из пластика - проходите, извините, удачного вам отдыха в нашем городе. Как он уловил, находясь на своем посту в кустах, звуки тики-тики-так? Или интуиция ему что-то подсказала? Не знаю.
В городе, когда часы купили, я сразу пару гвоздиков у местных жителей выпросил, ложкой один в стену неглубоко вогнал, подвесил на кухне подарок, зовем Андрея - место для часов подходящее? Он одобрил, был рад и чуть более разговорчивый, чем обычно.
– Как удалось поселиться в таком месте, Андрей?
– задал я вопрос, который не решался озвучить в первые дни знакомства.
– Отслужил в Москве 25 лет, там и получил разрешение.
– У начальника?
Андрей не сказал ни да, ни нет.
– Давно сюда из Москвы переехали?
– Четыре года уже здесь.
– Кто хозяйский дом и гостевой строил, веранду, пруд? Бригада оттуда?
– я показал в сторону резиденции.
– Лес из Сибири, бригада самая обычная, наши сочинские мужики умеют делать всё не хуже финнов.
– Где жена, где дети? В Москве?
– Младший сын в Лондоне, старший в городе, у него своя квартира. Мы с женой у моей мамы - я купил для нее здесь еще одну квартиру.
– Запутаться в квартирах можно,- я перестал считать жилища моего арендодателя.
– А что младший сын делает в Лондоне?
– Учится. Вы скоро полетите в Тюмень, а я, почти в тот же день - в Англию. У сына экзамены, надо ему настрой задать.
– Английский королевский морской колледж с военной дисциплиной?
– вспомнил я что-то из туманной жизни островитян.
– С дисциплиной там - караул. Мобильники в понедельник забирают и выдают только на один день в воскресенье. Иногда хочется услышать голос сына, а никак - раз в неделю и всё.
– Воскресение наступает в воскресенье...
– Что наступает?
– Андрей не расслышал меня, потому что свою фразу я говорил для себя.
– Мы улетим в воскресенье, Андрей.
Заключительный вопрос с моей стороны был такой:
– Почему ночью в саду неожиданно вспыхивает свет, потом гаснет и вновь вспыхивает, но уже в другом месте: за домом, или за прудом, или у ворот?
– Это датчики движения на кошку реагируют.
– А я думал, на
Но что за мысли, я Андрею не сказал.
Черты, присущие божеству, скопировать нетрудно. Сделай так, чтобы о тебе упоминали каждый день, как верующие в своих молитвах, но при этом, чтобы никто не мог встретить тебя в городе, где ты обитаешь, на его улицах и в его дворах, и ты сразу "приобретешь" частицу божественной силы, управляющей видимым миром из мира неведомого. Пусть знают твое изображение на экране и могут подержать его перед глазами в бумаге и красках, но не могут прикоснуться к твоей плоти. Чем меньше случайных встреч, тем не случайней твоё особое предназначение. Ты рядом с каждым, но где-то там, куда никто не попадет. Ты станешь бестелесным, и пусть твое земное тело заменит "картинка" электромагнитных волн. Ты будешь причиной тех вибраций в мозге человека, которые он легко путает с откровением небес. Поэтому счет "помазанников" идет на сотни, а повелителей "от бога" в истории народа каждого - тьма тьмущая.
И ты получишь место в этой тьме.
7.
Никому я не говорил и не рассказывал, где побывал и как проводил время в Сочи. Даже родному брату не признался. Хотел оставить все впечатления и мысли в самом себе - они для меня важны, а больше никому до них нет дела. Каждый живет в том мире, что сам создал или придумал. Мир каждого безбрежен и обилен, зачем ему чужие берега? Из вежливости, конечно, уделит внимание, послушает, даже задаст вопросы, а потом вернется в свою гавань, якорь бросит в глубины подсознания и скажет: мне это не нужно.
В лучшем случае.
А в худшем - помянет недобрым словом, а уж потом опустит якоря.
В конце лета собрался посетить родной поселок, в котором строился мой мир, прибрать могилы ушедших поколений, повидать друзей по школе. Еду.
Около деревни Тюнево на обочине дороги стоит и машет рукой парень: просит взять на борт. А почему не взять, я же в салоне один. В целях безопасности, как бы, не надо, но нога уже жмет на тормоз - сама решила, не стала ждать команды.
Как только опустил стекло, он говорит: "Начальник, я без денег". Отлично, садись, такой мне как раз и нужен, чтобы не мешал шуршанием купюр.
– А почему начальник, а не командир?
– спрашиваю шутки ради, обычно же обращаются к водителям словом из военного лексикона.
– Извините, - парень глянул на мою бороду, - а вы, разве, командир?
– Не, и не начальник, и не командир.
– Священник?
– парень пробовал угадать род моих занятий.
– Не.
– А кто?
– Дед Мороз.
– А, понял, я же сразу подумал, когда через лобовое вас увидел: этот дед меня возьмет.
Парень оказался человеком искренним и разговорчивым. Историю он мне рассказал такую:
Освободился пять лет назад, за что сидел три года, не признался, полагаю за воровство. На зоне у него рука левая покрылась язвами. Вышел, работать не может: никуда не берут, да и рука не давала - болит и болит. Один был путь - чего-нибудь замутить и опять на зону. Но не хотел туда возвращаться, очень не хотел.
Пошел по больницам, чтобы доктора руку вылечили. А денег нет даже на анализы. Коли денег нет, на, помажь "зеленкой". В одной "зеленкой" помазали, в другой помазали, в третьей то же самое, а язвы не проходят.