Бочка наемников

Корбин Макс

– Пошли. Слушай, но ведь у тебя тоже клинка нет. Только кастеты.

– Как это нет. Вот! – Вольф достал из кармана типичный швейцарский нож.

– Это не оружие.

– Правильно. Нож в первую очередь инструмент, а потом все остальное. Эту кроху у меня даже здесь, в Нуджикете, отбирать не станут. А беды она натворить может. – Вольф разложил короткое лезвие и сделал замах. – Висок, шея, даже брюхо вспороть можно. Это я о смертельных ударах, если ты не понял. Сталь крепкая и острота позволяет.

Коллекция хранилась в каюте Хосса. Сначала я подумал, это те образцы, что занимают все стены, но ошибся. Развешено было только самое ценное

антикварное оружие. Трофейные же образцы зеленый хранил в большом ящике, занимавшем треть шкафа. Для меня их разложили на кровати и частично на полу. Чего здесь только не было… Кривые, прямые, с обилием загогулин и рисунками, отполированные до зеркального блеска и с черненным лезвием, из углеродистой стали и дамаска. Длинна самого большого лезвия равнялась сорока девяти сантиметрам - классический боуи под руку гиганта. Сразу обратно в ящик. Туда же все загогулины и клинки с серповидным лезвием. Сильно изогнутые тоже нафиг. Осталось пять ножей с прямым обоюдоострым клинком кинжального типа, три умеренно изогнутых и семь прямых с односторонней заточкой. На этом я остановился и задумался.

– Позволь дать тебе совет, - прошипел Хосс.

– Лишним не будет. Говори.

– Держи, – Хосс протянул мне небольшую копию кинжала с круглой ручкой, – и закрой глаза.

– Зачем?

– Отбери пару клинков, которые лучше всего лежат в руке, потом испробуй их на манекене. Только сильно не напрягайся, наоборот расслабься. Слова о том, что оружие – продолжение руки, не пустые.

– Понял.

Я отрешился от внешних раздражителей и начал вертеть толстоватую рукоять, меняя хваты. Примерялся я чуть больше минуты и уже решил, что рукоять слишком толстая, как ощутил чужие пальцы на своей ладони. Хосс, у Вольфа хваталки побольше. Что-то будет.

Ящер переложил нож в мою левую, а правую приложил к навершию торца и провернул. После этого нож был переложен обратно, а двумя пальцами левой меня заставили взяться за острие и запихнуть лезвие в рукоять. Что?! Теперь и Хосс в курсе? На этой посудине еще остались те, кто не в курсе моей ситуации? Я мягко отстранил руки зеленого. Лезвие все равно острое, так что надо бы с ним аккуратней. Поэкспериментировав немного, я понял, что клинок прячется не полностью, примерно полсантиметра остается. Думаю этого достаточно, чтобы пробить пакет фальшивой крови. А как он фиксируется обратно? Ага, понял. Так, наверное, хватит. Кукловода я не ощущаю, но представление пора продолжать.

Таким образом я перелапал все оставшееся оружие. Клинок прятался только у этого образца, но для виду я отобрал еще два и опробовал их в зале на манекене из баллистического геля. Пробивные качества «спецножа» оказались не хуже, чем у двух других, но рукоять все же толстовата, а лезвие наоборот – узковато. Я немного попырял манекен в брюхо, но потом за дело взялся Вольф.

– Такие удары болезненны, и в ряде случаев смертельны, но! Чтобы наверняка убить человека, нужно бить в глаза, висок, шею, почки. Ты у нас силушкой не обделен, и все же помни, что по кости нож может банально соскользнуть. В голову бить только наверняка. Шею – главное достать, а к почкам подбираться сзади. Но если бить в область от солнечного сплетения до правого подреберья, - Вольф провел изогнутую на манекене, - то удар наверняка будет смертельным. Там или печень, или брюшная аорта с блуждающим нервом. Смерть от мгновенной, до пяти минут. В любом случае противник уже не сможет тебе навредить. В критической ситуации пользуйся именно этим ударом. Понял?

– Понял. – Именно этим ударом мне советуют завалить Каната.

– Давай проверим.

– Бить снизу вверх?

– Да.

Я ударил желатинового человека, вогнав нож глубоко под правое ребро, и тут же выдернул его.

– Не так, - сказал Вольф. – Удар смертелен, но агония обеспечена. Проворачивай клинок на выходе.

На этот раз я ударил практически в солнечное, вырвав нож с поворотом, что оставило в геле глубокую рваную рану.

– Мгновенная, - констатировал мой инструктор. – Смысл ты понял. Дальше тренируйся один.

Надолго тренировочного материала не хватило. Уже через десять минут манекен обзавелся канавкой выдолбленной от сплетения и под правое ребро, теперь мои удары могли достать гипотетического позвоночника. Пришлось заканчивать, а сам манекен и разбросанные по полу ошметки, я отнес в лабораторию Ясмин на переплавку.

Следующим пунктом плана шла установка жучков. Благоприятного повода попасть в каюту Каната я так и не смог найти, а ждать четверга, когда он проводил покер, не хотелось, поэтому в очередном письме я попросил Вольфа повлиять на старика. Кстати письма я теперь писал с большой опаской, поскольку следящая аппаратура хранилась у меня в шкафу замотанной в несколько слоев полотенец. Но выхода не было, прятать ее в каком другом месте еще подозрительней.

Вольф ответил ближе к вечеру, следующего дня.

– Помнишь серию Звездных врат о покерной игре?

– Нет.

– Забавная была. По-моему Канат похож на генерала базы. Тебе так не кажется?

– Он же седой, а генерал лысый был.

– Я не о том. У него манера раздачи такая же. Впрочем, в четверг сравним.

– Может раньше?

– С чего бы? Игры по четвергам.

Причина отказа была не ясна, но немного позже дошло, что старик мог банально не успеть подготовить стоящую дезинформацию. Это мне просто, сказал – сделайте фабулу, а ему надо напрячься, чтобы все вышло правдоподобно. Ладно, раз уж не выйдет с игрой, надо посмотреть, что там с броней.

С броней все было хорошо – установка мышц закончилась. Эрнан игрался с сервоприводами, открывающими броню, а Ясмин собирала шлем, вместо которого из шеи торчало два полупрозрачных гибких отростка. Пока я с любопытством их рассматривал, Эрнан меня заметил и сказал что-то сестре. Ясмин махнула рукой, приглашая меня в камеру. Я показал, что не имею маски, но она лишь махнула рукой. Как вошел, так понял почему. Пар убивал все микробы, а маска не помогла бы защититься от концентрированной вони огурцов и кинзы. Вряд ли от нее защищали респираторы, но дышать в них наверняка было легче.

Ясмин вновь поманила меня хищно блеснувшим в пару скальпелем.

– Зачем тебе эта штука?

– Мне нужны твои грибы. – Невнятно промычала она.

– Звучит ужасно, - признался я, но висок подставил.

Наш биомеханик сняла с колонии на виске тончайшую стружку величиной с муравья и стряхнула ее в чашку петри. Странно, до этого я не ощущал разницы между нейрогрибами и обычной кожей, но боли не было. Думаю, если бы срезали кусочек кожи, пускай и столь тонкий, я бы это ощутил иначе. Ясмин разделила стружку надвое и наколола одну половинку. Эту кроху она подсадила на отросток, отправив вторую к его паре. Черные, почти незаметные пятнышки начали растворяться, как концентрированная краска в воде. С одной лишь разницей, чернота не теряла насыщенности. Похоже, это и есть нервная система брони.