Боевая Магия
Шрифт:
Они последовали за Мастером Презентаций в обход золотой стены. Перед ними простиралось широкое прямоугольное помещение, гораздо более великолепное, чем всё виденное ими прежде. Заполненные живыми цветами огромные фарфоровые вазы наполняли зал своим благоуханием. Крышу поддерживали толстые колонны из драгоценных пород дерева, покрытые ярко-красной эмалью. Их вычурные основания и капители были покрыты позолоченной изображавшей рыб резьбой. Наверху потолок густого синего цвета также был покрыт позолоченными звёздами, на фоне которых изображались боги и богини, игравшие или сражавшиеся среди драконов, львов и других существ. С вершин колонн свисали богато украшенные золотые фонари, давая свет. На возвышении у края помещения музыканты играли на инструментах империи, в число которых входили барабаны, флейты, похожие на лютню инструменты под названием пипа, и лютню с очень длинным грифом, называемую эрху. Браяру янджингская музыка начинала нравиться — особенно он пристрастился к мелодичным, печальным звукам эрху. Эвви эту музыку обожала, даже пение, поскольку это были звуки её детства, а Розторн лишь молча сидела, скрипя зубами. Теперь, увидев семенящего мимо Мастера Презентаций, музыканты отложили свои инструменты.
Кишевшие в помещении придворные расступились перед Мастером Презентаций, слегка кланяясь, когда он проходил мимо. Он направлялся к позолоченному возвышению в сердце зала. Взор Браяра приковал император. Как и они, он уже переоделся, сбросив с себя жёлтые халаты, которые носил ранее.
Император Уэй-шу Мао-рин Гуан-гонг Жи-ан из Династии Лонг был пятидесяти лет от роду. Это проявлялось лишь в отдельных седых волосках у него на висках, и в неожиданном седом пятне на коротко остриженной бороде. Его усы были такими же чёрными, как и остальные его волосы. У него были янджингские тёмно-карие глаза, и бронзовая кожа янджингского воина, проводящего много времени на солнце. У него были широкие скулы и длинный нос. «Кровь кочевников-коневодов в роду», — подумал Браяр, — «но его мать была пленной наложницей, так ведь? Значит, наверное она и была кочевницей».
Халат Уэй-шу был из ярко-жёлтого шёлка, украшенного густой золотой вышивкой. Он застёгивался на шее и плече петельками из всё того же золотого шёлка. Ноги императора, скромно укрытые простыми чёрными туфлями, покоились на табуретке. На коленях он держал сложенный синий веер, хотя по обе стороны от него стояли слуги, державшие в руках гораздо большие по размеру опахала, чтобы отгонять от него жару. На голове у него была прихотливо сложенная шапка из накрахмаленного чёрного шёлка.
— Узрите могучего императора, шестого в своей династии, возлюбленного всеми богами, — начал декламировать Мастер Презентаций, остановившись перед возвышением.
Их маленькая группа остановилась у него за спиной. Это было частью их представления. Евнух должен был перечислить все титулы императора, что должно было занять какое-то время.
Браяр бросил короткий взгляд направо от трона. Там, у подножья возвышения, стоял Парахан, на коленях. В его гардеробе произошло пополнение, и Браяру оно не нравилось. К золотому ошейнику рослого мужчины была прикреплена ещё одна цепь. Она тянулась к трону, где была обмотана вокруг левого запястья императора. Браяр опустил взгляд, пока никто не увидел бешенство в его глазах. К своему удивлению, Парахан ему начал нравиться. Он считал, что обращаться с пленником как с неукрощённым зверем — жестоко. За два года, пока он, Розторн и Эвви ехали на восток, Браяр встречался со многими людьми. Он кое-что узнал о воинах. Парахан заработал свои старые шрамы отнюдь не играя со своим любимым псом; он получил их в бою. Возможно, император слишком привык к тому, как ему кланялись его воины и рабы. Может быть, однажды он на своём собственном горьком опыте узнает, что заковывание человека в кандалы не означало, что он укрощён.
Мастер Презентаций наконец докудахтал до конца. Розторн поклонилась, не более низко, чем кланялась Богу-Королю. Посвящённые Живого Круга не признавали никаких земных владык. Браяр поклонился ниже. Он предпочитал заставлять могущественных людей думать, что он — милый, почтительный парень. Эвви, всё ещё остававшаяся порядочной дочерью империи, не смотря на то, что покинула её со своей семьёй в возрасте четырёх лет, опустилась на колени, и девять раз коснулась лбом пола.
— Посвящённая Розторн.
Голос у императора был глубоким и приятным, квинтэссенцией доброты. Его тийон был идеален. Браяр цинично задумался, звучал ли его голос так приятно из-за магии, потом сказала себе, что не следует быть таким мелочным.
— Мы очень рады приветствовать тебя при нашем дворе, — продолжил император. — Твоя репутация уже давно достигла нас, принесённая Торговцами, привёзшими нам лекарства и саженцы, полученные от тебя великой ценой и с великим трудом.
Розторн снова поклонилась:
— Полагаю, что лекарства и растения были удовлетворительны, Ваше Имперское Величество, — сказала она.
— Они многому научили нас о твоей великой силе, — с улыбкой ответил Уэй-шу. — Мы надеемся почтить тебя, проведя тебя в наши сады, и выслушав твоё мнение. Любой совет, который ты нам дашь, будет даром, надежды отблагодарить за который у нас не будет.
— Я весьма тронута, — спокойно сказала Розторн. — Я не думала, что удостоюсь такой чести, когда мы покинули Гьонг-ши, чтобы явиться сюда. Об имперских садах наслышан весь мир.
— Мы не представляли, что ты намеревалась этим летом посетить другие, менее значительные сады, — сказал император. — У тебя здесь семья, или дела?
Он бросил взгляд на Эвви.
— Дела только те, какими занимаются садовники, когда отправляются в далёкий путь, в новые земли, — объяснила Розторн. — Я давно обещала себе путешествие на восток, чтобы увидеть, что растёт климате, отличным от моего. Я неоднократно была вынуждена отложить такое путешествие. Когда Наншур Мосс получил свой аттестат в магии, мне это показалось хорошим моментом для того, чтобы вместе пуститься в путь.
— Мы определённо рады воспользоваться визитом столь великой садовницы, — заверил её император. — Экскурсию начнём завтра же. Мы должны тебя предупредить, что начинаем наш день с восходом солнца.
«А она валяется в кровати до полудня», — иронически подумал Браяр.
— Мы привыкли рано вставать, будучи жителями храма и путешественниками, — ответила Розторн с не уступавшей любому придворному любезностью.
«У неё очень хорошо получается, даром что она всё это терпеть не может», — с гордостью подумал Браяр.
— В таком случае мы пошлём наших слуг, чтобы они провели тебя к нам, — сказал ей император. — Мы с нетерпением ждём беседы с тобой в менее формальной обстановке.
Император обратил своё внимание на Браяра, в ответ на что тот поклонился, и уставился на императора с застывшим в своём самом невинном выражении лицом. От Парахана донеслось что-то очень похожее на сдавленное фырканье.
— Что ты думаешь о сегодняшнем смотре наших войск? Жаждешь ли ты теперь отложить совок и лейку, чтобы взять в руки щит и меч?