Боевое Знамя
Шрифт:
– Так что всё-таки произошло с Медликоттом?
– спросил Траслоу. Они стояли в тридцати шагах перед строем.
– А что вам рассказали?
– Что вы с ним схватились, а потом пристрелили засранца.
Старбак задумался над сказанным и кивнул.
– Примерно так и было. Они обеспокоены?
Траслоу отщипнул от плитки кусок табака и положил в рот.
– Некоторым жаль Эдну.
– Его жену?
– У нее на руках остались дети. Но черт побери, нет, их совсем не заботит мельник. Он был подлым ублюдком.
– Теперь он герой, - ответил Старбак.
– Его имя выбьют на статуе в Фалконере. Дэн Медликотт - герой нашей Войны за независимость.
Он пересек дорогу, вспомнив, как наблюдал за атакой армии северян по этим полям. С тех пор не многое изменилось - изгородь давно уже исчезла, пошла на растопку для варки кофе, кости белыми пятнами усеивали почву, но в остальном всё осталось в точности таким, каким запомнил Старбак. Он повел Легион через поле, всё больше отклоняясь влево. Вместо того, чтобы направляться к восточному холму вместе с остальной бригадой, он шел прямо к перелеску на вершине небольшого холма, лежавшего к северу.
Свинерд подъехал к Старбаку.
– Не та дорога! Нам туда!
– он указал на восток, вверх по дороге.
Старбак придержал лошадь.
– Там за холмом, полковник, есть место, куда я хочу наведаться. Не более чем в четверти мили отсюда.
Свинерд нахмурился.
– Что за место?
– Дом человека, захватившего наши знамена, полковник, и человека, чьи люди сожгли женщин в таверне.
Сначала Свинерда хотел было отрицательно мотнуть головой, но затем, после секундного раздумья, взглянув на роту Траслоу, он повернулся к двум офицерам.
– Чего вы можете этим добиться?
– Не знаю. Но мы ведь не знали, чего сможем достичь, когда отправились посреди ночи к броду Мертвой Мэри, - Старбак намеренно напомнил Свинерду о той ночи, косвенно намекнув, что полковник был кое-чем ему обязан.
Полковник улыбнулся.
– В вашем распоряжении час. Мы пойдем вверх по дороге, - сказал он, махнув вправо от себя, - и полагаю, будет разумно, если вы отправите кого-нибудь на разведку на север, просто на случай. если там затаился кто-нибудь из этих негодяев. Думаете, вашей роты будет достаточно?
– Хватит с лихвой, сэр, - ответил Старбак, отсалютовав полковнику, прикоснувшись к краю шляпы.
– Рота!
– скомандовал он своей старой роте.
– За мной!
Он взял у Джона Бейли зажженную сигару, прикурил от нее свою и пустил лошадь шагом, держась рядом с Траслоу. Остальные части Легиона поднимались по отлогому восточному склону на звуки сражения, которые теперь казались столь далекими, что маршировавшие батальоны совсем не спешили присоединиться к гремевшей вдали схватке. Старбак посмотрел влево и увидел выкрашенную в белое табличку на дороге в конце перелеска.
– Отсюда уже недалеко, - сказал он Траслоу.
– Осталось пройти этот лес и выйти к полям.
– Что будем делать, если там окажется полным-полно янки?
– спросил Траслоу.
– Отойдем обратно, - ответил Старбак, но когда рота вышла из перелеска на вершине, они увидели, что там место отнюдь не кишит янки. Ферма Гэллоуэя казалась заброшенной, когда мятежники начали медленно спускаться с вершины к ее строениям, разбросанным посреди густо разросшихся старых деревьев. Дом выглядел недурно, подумал Старбак, в таком месте можно поселиться и неплохо зажить. Тут были хорошо орошаемые пастбища, отлично осушенные поля и вдосталь леса.
У ворот двора их встретил чернокожий.
– Тут никого нет, масса, - нервно проговорил он.
– Кому принадлежит этот дом?
– спросил Старбак.
Негр не ответил.
– Ты слышал офицера!
– рявкнул Траслоу.
Негр бросил взгляд на приближавшуюся роту и нервно облизнул губы.
– Принадлежит джентльмену по имени Гэллоуэй, масса, но сейчас его здесь нет.
– Он в армии, да?
– задал вопрос Старбак.
– Да, масса.
– заискивающе улыбнулся негр.
– Он в армии.
Старбак улыбнулся в ответ.
– Вот только в какой?
Улыбка мгновенно слетела с лица чернокожего. Он промолчал, и Старбак пнул лошадь каблуками, проехав мимо негра.
– В доме есть рабы?
– не оборачиваясь, обратился он к нему.
– Нас всего трое, масса, но мы не рабы. Мы слуги.
– Вы живете в доме?
– В хижинах, масса, - слуга побежал за Старбаком, Траслоу вел роту за ними.
– Так дом пустует?
– спросил Старбак.
Негр слегка запнулся, но затем кивнул, когда Старбак обернулся, взглянув на него.
– Дом пуст, масса.
– Как твое имя?
– Джозеф, масса.
– Теперь слушай меня, Джозеф, если у тебя в доме остались какие-нибудь пожитки, забери их немедленно, потому что я собираюсь спалить этот чертов дом дотла. А если твой хозяин захочет узнать причину, передай ему поклон от шлюх, сожженных им заживо в таверне Маккомба. Ты хорошо меня понял, Джозеф?
– Старбак осадил лошадь и соскользнул с седла. Он спрыгнул, подняв облако пыли из-под ботинок.
– Ты меня слышишь, Джозеф?
Темнокожий слуга испуганно выпучил глаза на Старбака.
– Вы не можете сжечь его, сэр!
– Скажи своему хозяину, что он убил женщин. Передай ему, что меня зовут Старбак, понял? А ну-ка, повтори.
– Старбак, сэр.
– И не забудь его, Джозеф. Я Старбак - ангел-мститель за сожженных шлюх, - Старбак произнес последнюю фразу, взобравшись по ступенькам веранды и распахнув переднюю дверь.
И увидел своего отца.
На юге сгустились облака, затмив солнечный свет, хотя день уже и так клонился к закату. На крутых холмах и в долинах, откуда хлынула фланговая атака мятежников, на фоне меркнувшего солнца всё ярче выделялись вспышки винтовочных выстрелов, а дым выглядел светлее. Было похоже, что скоро разразится гроза, и действительно, далеко к югу, в заброшенных земляных укреплениях, оставленных янки у реки Раппаханнок, упали первые тяжелые капли дождя. В облаках блеснула молния.