Боевое Знамя
Шрифт:
– И правда отличные лошади, Фалконер, - сказал Блайз.
– Сам подбирал. Знаю, что выглядят не очень, но нет ничего такого, что не исправят несколько дней кормежки.Блайз закурил сигару, ожидая вердикта Адама. Тот благоразумно молчал, дабы не спровоцировать стычку с Блайзом. Лошади выглядели чудовищно. Адам видел, как лошадей и получше забивали на живодерне. Том Хакстейбл был ротным сержантом Адама. Выходец из Лузианы, он предпочел сражаться за Север, чтобы не портить отношений с женой, уроженкой Нью-Йорка. Хакстейбл презрительно сплюнул, завидев привезенных лошадей.
– Это не
– Разрази меня гром, если это лошади. Горбатые мулы, вот кто они, - он вновь сплюнул.
– С провислой спиной, хромые и с глистами. Думаю, Блайз прикарманил себе половину денег.
– Ты что-то сказал, Том Хакстейбл?
– с ухмылкой спросил Билли Блайз, не слезая с козел. Вместо ответа сержант Хакстейбл опять плюнул. Адам сдерживал гнев, пока осматривал двадцать перепуганных лошадей и пытался найти хоть какое-нибудь качество, компенсирующее их недостатки, но в бледном свете фонарей лошади выглядели жалким сборищем. Опухоли суставов, крутые бабки, провислые спины и текущие носы. Лошадь с плохими легкими следует отправить на бойню, а этих лошадей отдали людям Адама. Фалконер бранил себя за то, что не отправился покупать лошадей сам, но майор Гэллоуэй настоял на том, что опыт Блайза в торговле лошадьми был одним из преимуществ полка.
– Что думаете, Фалконер?
– с издевкой спросил Блайз.
– Сколько вы за них заплатили?
Блайз беззаботно помахал сигарой.
– Отвалил кучу денег, парень, кучу денег.
– Тогда вас провели, - Адам был не в силах скрыть горечи.
– Просто не осталось лошадей на выбор, паренек, - Блайз намеренно обозвал Адама "пареньком", надеясь спровоцировать вспышку гнева. Блайз был доволен своей ролью заместителя Гэллоуэя и не видел необходимости в привлечении Фалконера третьим офицером полка.
– Армия уже закупила всех хороших лошадей, так что опоздавшим приходится довольствоваться остатками. Вы хотите сказать, что не сможете управиться с этими лошадьми?
– Думаю, эта серая с дурным норовом, - сказал капрал Кемп. Харлан Кемп, как и Адам, был виргинцем, непоколебимым в верности Соединенным Штатам. Вместе со всей семьей он оставил свою ферму и перебрался на север.
– Что ж, тогда лучше пристрелить ее, - весело заключил Блайз.
– Но не из купленного вами оружия, - взорвался Адам.
– Если оно такого же качества, как и ваши лошади.
Блайз рассмеялся, довольный тем, что заставил Адама вспылить.
– Я достал вам настоящее оружие, Фалконер. Револьверные винтовки Кольта, совсем новые, в заводских упаковках из Коннектикута. Револьверные винтовки Кольта немногим отличались от револьвера, разве что удлиненным стволом, но барабан давал возможность произвести шесть выстрелов за время, в которое вражеский стрелок произведет лишь один. Оружие не отличалось особой точностью, но майор Гэллоуэй полагал, что небольшой группе всадников необходимо вести скорее массированный огонь, нежели прицельный, и утверждал, что сорок всадников с шестью выстрелами в запасе стоили больше двух сотен солдат с их однозарядными винтовками.
– Это ненадежное оружие, - пробормотал Адаму сержант Хакстейбл.
– Я сам видел, как весь барабан взорвался и снес
– И у нее слишком длинный ствол, - добавил Харлан Кемп.
– Очень трудно будет держать ее в седле.
– Ты что-то сказал, Харлан Кемп?
– вызывающе спросил Блайз.
– Я говорю, что Кольт - неподходящее оружие для всадника, - ответил Кемп.
– Нам следует вооружиться карабинами.
Блайз засмеялся.
– Вам повезло, что у вас вообще есть оружие. С учетом того, как расходятся оружие и лошади, вы, ребята, у последнего соска. Так что вцепитесь в него и причмокивайте посильней.
Хакстейбл пропустил мимо ушей грубость Блайза.
– А вы что думаете, сэр?
– обратился он к Адаму.
– На этих тварях нельзя ездить. Этой падалью можно только червей кормить. Адам безмолвствовал, и Том Хакстейбл сокрушенно покачал головой.
– Майор Гэллоуэй не позволит нам ездить на таких клячах, сэр.
– Полагаю, что не позволит.
– отозвался Адам. Сегодня вечером майор Гэллоуэй получил приказ от генерала Поупа, в котором, предположительно, конному полку Гэллоуэя давались распоряжения относительно первых разведок боем, но Адам знал, на этих доходягах они далеко не уедут.
– Так что же мы будем делать, сэр?
– спросил Харлан Кемп, и все люди Адама окружили его, чтобы услышать ответ.Адам взглянул на жалких и больных лошадей. Худые бока и шелудивая шерсть. На мгновение он почувствовал искушение предаться отчаянию, недоумевая, почему все помыслы людей питает злоба и зависть, но после взгляда на ухмыляющуюся физиономию Блайза все зарождающиеся сомнения захлестнула волна решимости.
– Мы поменяем лошадей, - объявил Адам обеспокоенным солдатам.
– Мы поведем этих кляч на юг и обменяем их на лучших лошадей Виргинии. Мы обменяем их на быстрых как ветер и сильных как скала коней, - он захохотал, увидев озадаченную физиономию Блайза. Адама не разобьют, потому что он знал, где достать этих лошадей, лучших лошадей, и как только он их добудет, то посеет панику в рядах врага. Плевать на Билли Блайза, Адам будет сражаться.
Глава четвертая
Субботним утром, на следующий день после сражения, занялся душный и влажный день. Свинцовые тучи затянули небо, усилив духоту, ставшую еще нестерпимей от густой вони, витавшей над полем битвы подобно предрассветному туману. С первыми лучами солнца, когда солдаты неохотно поднимались со своих импровизированных постелей, майор Хинтон разыскал Старбака.
– Я сожалею о событиях прошлой ночи, Нат, - сказал Хинтон.
В разговоре с новым командиром Легиона Старбак дал свою краткую и пренебрежительную оценку рейда Вашингтона Фалконера для кражи захваченного знамени. Бостонец был раздет до пояса, а его щеки и подбородок намылены мылом для бритья, добытым в захваченном артиллерийском передке. Старбак заточил бритву о свой ремень, нагнулся поближе к осколку зеркала и принялся водить длинным лезвием по щекам.
– Так что будешь делать?
– спросил Хинтон, определенно беспокоящийся, что Старбака спровоцируют на необдуманный поступок.