Боевое Знамя

Корнуэлл Бернард

– Так-так-так, - проговорил Блайз, остановившись в дверях кухни.
– И кто у нас тут?

– Вам здесь нечего делать, - ответила ему молодая женщина. Ей было под тридцать, она, очевидно, и являлась матерью трех ребятишек. В руке она держала большой нож, нервно сжав его, когда Блайз вошел на кухню.

– Дело, которое привело нас сюда, мэм, является делом Соединенных Штатов Америки, - весело ответил Билли Блайз. Он прошел мимо старинного кухонного шкафа и взял из фарфорового блюда яблоко. Надкусив яблоко, он улыбнулся женщине помоложе.
–

Очень сладкое, мэм. Как и вы сами.

У женщины были темные волосы и миловидное личико с горевшими на нем глазами.

– Мне нравятся женщины с норовом, - сказал Блайз, - не так ли, Сет?

– Ты всегда западал на таких женщин, Билли, - Келли прислонил свою тощую фигуру к косяку двери.

– Вы, оставьте нас в покое!
– выкрикнула пожилая женщина, почувствовав нависшую над ними угрозу.

– Ничего подобного я не собираюсь делать, мэм, - ответил ей Блайз.

Он опять надкусил яблоко. Двое ребятишек принялись реветь, заставив Блайза грохнуть огрызком яблока по кухонному столу. Куски расплющенного яблока разлетелись по всей кухне.

– Буду весьма вам обязан, мэм, если вы уймете плач своих детей!
– гаркнул Блайз.
– Не переношу хнычущих детей, нет уж, увольте! Подобные слюнтяи заслуживают порки! Порки!
– последние слова прозвучали так громко, что оба ребенка, до ужаса перепугавшись, перестали плакать. Блайз улыбнулся их матери, выставив на обозрение куски яблока, застрявшие у него в зубах.
– Так где же глава семейства, мэм?

– Его нет здесь, - вызывающе ответила женщина помоложе.

– Это по причине того, что он поднял оружие против законного правительства?
– насмешливо спросил Блайз.

– Его здесь нет, - повторила женщина, после паузы добавив: - Здесь только мы, женщины и дети. Вы ведь не воюете с детьми и женщинами?

– Я сам решаю, с кем мне воевать, - ответил Блайз, - и мое дело выяснить, почему одна из вас, дамы, пустила пару пуль в моего милого сержанта, присутствующего здесь.

– В него никто не стрелял!
– презрительно заявила пожилая женщина.
– Это он стрелял из своего револьвера. Я собственными глазами это видела!

Блайз недоверчиво покачал головой.

– Ваши слова не сходятся с рассказом мистера Келли, мэм, а он не будет мне врать. Чёрт возьми, он сержант армии Соединенных Штатов Америки! Вы хотите сказать, что сержант армии Соединенных Штатов Америки лжет?
– притворно ужаснулся Блайз.
– Вы действительно пытаетесь внушить мне подобную мысль?

– Но никто не стрелял!
– настаивала на своем женщина. Дети почти зарылись в ее юбки. Блайз приблизился к женщине, которая угрожающе подняла нож.

– Только пустите его в дело мэм, - спокойно сказал Блайз, - и вас повесят за убийство. Как ваше имя?

– Мое имя вас не касается.

– Тогда я вам скажу, что меня касается, мэм, - произнес Блайз, резко схватив и вырвав из руки сопротивляющейся женщины нож. Замахнувшись, он с силой вогнал его острое лезвие в стол. Затем, улыбнувшись женщине,

он выпустил дым от сигары в пучок свисавших с балки трав.

– Так вот, мэм, мое дело, - продолжил он, - находится в соответствии с генеральным приказом номер пять, изданным генерал-майором армии США Джоном Поупом, дающим мне законное право и являещееся моей священной обязанностью, кормить и снабжать моих солдат любым продовольствием или товаром, обнаруженном нами в этом доме и могущем послужить нашему материальному обеспечению.

Это приказ, отданный мне моим главнокомандующим генералом, и как и подобает солдату, доброму христианину, по долгу службы я обязан подчиниться ему, - Блайз повернулся и ткнул пальцем в сержанта Келли.
– Начните обыск, Сет! Ищите снаружи, наверху, на чердаке, в амбарах. Переверните здесь всё вверх дном! Вы остаетесь здесь, капрал, - приказал он одному из двух солдат, вошедших на кухню.

– Но у нас ничего нет!
– возразила старуха.

– Предоставьте нам это решать, мэм, - ответил Блайз.
– Приступай, Сет! Немедленно!

– Вы проклятые грабители, - бросила молодая женщина.

– Напротив, мэм, вы заблуждаетесь, - Блайз улыбнулся ей и, усевшись во главе стола, и достал из кожаной сумки у пояса отпечатанный бланк. Порывшись, он вытащил из кармана огрызок карандаша. Карандаш был плохо заострен, и он испробовал его на столе, оставшись довольным оставленными каракулями.
– Нет, мэм, - продолжил он, - мы вовсе не грабители. Мы всего лишь пытаемся сплотить нашу Богом данную страну в единое целое, и нам необходима ваша поддержка. Но это не грабеж, мадам, так как дядюшка Сэм - добрый старикан, славный старичок, и он щедро заплатит вам за всё, что вы нам сегодня отдадите, - он расправил бланк, облизнул карандаш и выжидающе уставился на молодую женщину.
– Ваше имя, дорогуша?

– Я вам не скажу.

Блайз перевел взгляд на пожилую женщину.

– Бабуля, мы не сможем заплатить вашей семье, не зная вашей фамилии. Так что, может, сообщите ее нам?

– Не говорите ему, мама!
– воскликнула молодая женщина.

Старуха смешалась, но затем, по-видимому, решила, что огласка фамилии не нанесет им существенного вреда.

– Ротуэлл, - неохотно ответила она.

– Чертовски приятная фамилия, - сказал Блайз, записав ее в бланк.
– Знал я семью Ротуэллов у себя дома в Блайзвиле. Хорошие баптисты, да и соседи тоже отличные. Теперь, мэм, может быть, вы знаете, какое у нас сегодня число?

Дом гудел от звуков солдатского смеха и тяжелого стука сапог по лестницам, затем неожиданно раздались одобрительные возгласы, когда в одной из комнат было обнаружено что-то ценное. Еще больше ног застучало по ступенькам. Молодая женщина взглянула на потолок, легкая тень страдания нахмурила ее лоб.
– Сегодняшнее число, мэм?
– повторил свой вопрос Блайз.

Старуха задумалась на мгновение.

– Вчера был день Господень, - сказал она, - значит, сегодня должно быть одиннадцатое.