Боевое Знамя
Шрифт:
Старбак пожал плечами.
– Мой отец не из тех, кто прощает, полковник.
– Тогда вы сами должны его простить, - заявил Свинерд.
– Но сначала подготовьтесь выступить, нас отводят обратно за Рапидан.
– Сегодня ночью?
– До рассвета. Это будет быстрый поход, так что велите своим ребятам не брать лишнее барахло. Мы же не можем нагружать их подобными вещами, а, Старбак?
– Свинерд вытащил из кармана бутылку виски.
– Я нашел это у себя в палатке, Старбак. Сразу после того как вы забрали ту бутылку. Я слышал, как вы бранили Дейвиса, и благодарен вам за это, но еще дюжина человек все равно принесли мне выпивку.
Старбак почувствовал приступ стыда из-за того, что собирался той же ночью вернуть виски Дейвиса обратно в палатку Свинерда.
– Вы чувствовали искушение?
– спросил он полковника.
– Конечно же чувствовал. Дьявол еще от меня не отступился, Старбак, но я одержу над ним победу, - Свинерд оценил расстояние до погребального костра и метнул бутылку в огонь. Она приземлилась точно в цель, вызвав голубой всполох в центре костра.
– Я спасен, Старбак, - сказал Свинерд, - так что велите друзьям Мерфи придержать выпивку для себя.
– Хорошо, полковник, так я и сделаю, - согласился Старбак и направился обратно к сержанту Траслоу.
– Он спасен, а мы нищие, сержант, - заявил Старбак.
– Полагаю, мы потеряли свои деньги.
Траслоу сплюнул в пыль.
– Засранец и одну ночь не продержится, - сказал он.
– А два бакса говорят, что продержится.
Траслоу на мгновение задумался.
– Какие еще два бакса?
– наконец спросил он.
– Я выиграю у вас два бакса, если Свинерд продержится эту ночь.
– Забудьте.
Дым отнесло на север, где он смешался с темными тучами, сгрудившимися на летнем небе. Где-то под ними собирались армии Соединенных Штатов, чтобы отправиться на юг, и оказавшейся в меньшинстве армии Джексона оставалось только отступить.
Адам вместе со своим отрядом задержался на том месте, откуда мог обозревать далекий Голубой хребет. Он выискивал партизан, но сержант Том Хакстейбл поглядывал назад, в сторону фермы.
– Уютное местечко, - наконец прокомментировал он.
– Из тех мест, где можно провести всю жизнь, - согласился Адам.
– Но только не после того, как Билли Блайз закончит его обыскивать, - больше не мог скрывать своей обеспокоенности Хакстейбл.
– Наше дело - охотиться на мятежников, - сказал он, а не преследовать женщин.
Адаму стало не по себе от этого прямого обвинения коллеги-офицера. Он подозревал, что оно может быть вполне обоснованным, но Адам всегда пытался истолковывать сомнения в пользу человека, и теперь пробовал найти остатки благородства в натуре Билли Блайза.
– Капитан просто расследует, что была за стрельба, сержант. Я ничего не слышал про женщин.
– Выстрелил Сет Келли, - заявил Хакстейбл, - не иначе.
Адам молча осматривал леса и поля на юге. Листва на деревьях застыла в неподвижном воздухе, когда он разглядывал ее в полевой бинокль.
– Человек должен иметь убеждения, видите ли, - заметил сержант Хакстейбл.
– Человек без убеждений, капитан, - это человек без цели. Как корабль без компаса.
Адам по-прежнему молчал. Он повернул бинокль на север и рассматривал пустынную дорогу, а потом навел его на лесистый склон.
Хакстейбл переместил кусок жевательного табака от одной щеки к другой. В свой родной Луизиане он был бочаром, а потом стал подмастерьем у мебельщика в деревне своей жены в предместьях Нью-Йорка. Когда разразилась война, Том Хакстейбл посетил приходскую церковь с белым шпилем, преклонил колени в молитве на двадцать минут, а потом пошел домой, достал с крючка над камином винтовку, вытащил из ящика кухонного стола библию и взял из мастерской нож. Затем он велел жене как следует поливать тыквы и отправился в армию Севера. Его дед был убит британцами ради основания Соединенных Штатов Америки, и Том Хакстейбл не намеревался пустить эту жертву коту под хвост.
– Может, не мое дело это говорить, - безжалостно продолжал Хакстейбл, - но у капитана Блайза нет убеждений, сэр. Он и за дьявола станет драться, если ему хорошо заплатят.
Люди Адама придерживались того же мнения, что и сержант, и одобрительно забормотали.
– Мистер Блайз сражается за Север не по своей воле, капитан, - упрямо настаивал Хакстейбл.
– Он говорит, что дерется за Союз, но по слухам, уехал из родного города, сбежав от линчевателей. Ходят разговоры о девушке, капитан. Белой девушке из хорошей семьи. Она говорит, что мистер Блайз взял ее силой и...
– Не желаю этого знать!
– оборвал его Адам. А потом, решив, что был слишком груб, повернулся к сержанту с извинениями: - Уверен, что майор Гэллоуэй всё это учёл.
– Майор Гэллоуэй вроде вас, сэр. Порядочный человек, не верящий в зло.
– А вы верите?
– спросил Адам.
– Вы видели плантации в самом сердце Юга, сэр? Да, сэр, я верю в зло.
– Сэр!
– разговор был прерван одним из солдат, указывающим на север. Адам повернулся и поднял бинокль. Пару секунд он не видел ничего кроме расплывающихся очертаний листьев, а потом сфокусировал бинокль и заметил на вершине холма всадников. Он насчитал дюжину, но решил, что их еще больше. Они были не в форме, но с винтовками за плечами или в седельных кобурах. В поле зрения появилась и вторая группа всадников. Это наверняка были партизаны: всадники-южане, пробирающиеся по тайным тропам Виргинии, чтобы доставить неприятности армии Севера.
Хакстейбл пристально всматривался в далеких всадников.
– Капитан Блайз сбежит, - с отвращением заявил он.
– Его нужно предупредить. Поехали, - Адам повел свой отряд вниз по склону. Они пришпорили лошадей, направив их на восток. Как бы Адаму хотелось, чтобы животные не были такими клячами.
Высохшая лужайка перед сельским домом теперь представляла собой странное сборище мебели и домашней утвари, которые люди Блайза вытащили в поисках поживы. Там были ведра, плевательницы, картины, лампы и перевернутые кресла. Там находились высокие напольные часы, швейная машинка, две маслобойки, ночной горшок и сито. Некоторые солдаты примеряли одежду, а двое завернулись в женские шали. Один выкинул из окна верхнего этажа рулон материи, и яркая ткань водопадом полилась на крышу веранды и дальше вниз, где в цветочных клумбах были привязаны лошади.