Боевой гимн
Шрифт:
Ганс залез в кабину машиниста, Кетсвана последовал за ним. Раздался ружейный выстрел. Они увидели, как бантаги начали выбегать из своих юрт. Засвистели пули, и в первом вагоне кто-то закричал от боли.
Бантаги лавиной понеслись к поезду с холма, но меткие выстрелы десятка рабочих, умевших обращаться с оружием, скосили некоторых из них.
— Прибавь пару, Леша! — закричал Ганс. — Полный вперед!
— Знаете, а ведь если мы не успеем к развилке первыми, нас ждет лобовое столкновение.
— Ну и черт с ним! — проревел Ганс. — Это будет не самая плохая смерть.
Гаарк высунулся из кабины машиниста и увидел искры, высекаемые колесами удаляющегося от них поезда, до которого было всего четверть мили. Раздался скрежет, эшелон кар-карта остановился. Гаарк соскочил на насыпь, и несколько воинов из его личной охраны тут же побежали вперед. Вместе с машинистом кар-карт подошел к заблокированной стрелке.
— Сколько времени уйдет на починку?
Машинист испуганно поднял на него глаза.
— Сколько? — повторил свой вопрос Гаарк.
— Немного, мой карт. Немного. Но нам нужно запастись водой и дровами. До следующей станции целых восемьдесят миль.
Гаарк пробурчал себе под нос проклятие и направился к платформе. У водонапорной башни несколько скотов пытались поднять трубу, по которой драгоценная вода выливалась из цистерны на землю.
На полу диспетчерской лежало обезглавленное тело часового.
«Идиот чертов, очевидно, спал на посту».
Мимо Гаарка туда-сюда беспорядочно носились его воины, не разбиравшие в темноте, мимо кого пробегают. Пока починят стрелку, пройдет еще минут пятнадцать. У беглецов слишком большая фора, и они, конечно, успеют отъехать, остановиться и испортить еще одну стрелку или взорвать позади себя рельсы.
Он схватил за рукав одного из пробегавших мимо воинов.
— Рельсы! У вас здесь есть запасные рельсы, костыли и инструменты?
Бантаг махнул рукой куда-то в сторону.
— Да вон склад, за боковой веткой.
— Грузите это все в один из вагонов!
Солдат скептически посмотрел на него, явно не спеша выполнять приказы какого-то незнакомца.
— Мой карт, мы починили стрелку, — крикнул издалека машинист.
Бантаг ошеломленно уставился на Гаарка и согнулся в низком поклоне.
— Кончай придуриваться и займись делом! — заорал Гаарк. — Мне нужна рабочая бригада, которая умеет чинить железнодорожное полотно, не важно, скоты или воины. Они поедут с нами. Быстро!
Бантаг отдал честь и со всех ног бросился к складу. Продолжая сыпать ругательствами, Гаарк провожал взглядом исчезающий в ночи поезд Шудера.
— Вижу землю, — сообщил Федор.
Заворчав, Джек сел и протер глаза. Над его головой раздавался громкий храп. Джек от души пнул по гамаку Степана, и храп прекратился.
— Который сейчас час?
— Скоро рассветет, — бодро отозвался Федор, кивая на восток.
— Ух ты, как мы несемся! — воскликнул Джек. — Здесь, наверху, скорость ветра достигает сорока, а то и пятидесяти узлов. На обратном пути нам придется опуститься ниже.
Широко зевая, Степан свесил ноги с гамака.
— Как спалось? — спросил у него Федор, протягивая юноше дымящуюся чашку чая.
— Потрясающе! Здесь такой свежий воздух! — воодушевленно ответил Степан.
— Будь так добр, заткнись, — простонал Джек, плотно обхватив ладонями свою чашку в надежде согреться. Глядя на чай, он вдруг удивился, каким образом Федору удалось вскипятить воду, и недоумевающе поднял глаза на своего бортинженера.
— Я дошел до одного из двигателей и поставил на него чайник, — произнес Федор, предвосхищая его вопрос.
Джек бросил взгляд на узенький мостик, и его замутило.
— А если бы ты оттуда сверзился? Вот болтан! Дирижабль остался бы без управления, а мы только через несколько часов проснулись бы и поняли, что ты свалился за борт.
— Слушай, ты хочешь чаю или нет? По крайней мере у нас на завтрак будет хоть что-то горяченькое.
Джек отхлебнул из своей чашки и с удовлетворением обнаружил, что Федор не забыл добавить меду в обжигающий внутренности напиток.
— Мы долетели до суши.
Джек пригнулся и прошел в носовую часть кабины. В слабом предрассветном свете виднелась низкая гряда холмов, а в долинах и на перевалах стелился утренний туман. Все страхи Джека ожили вновь. Покрытые лесами горы на севере отбрасывали на степь тени, похожие на гигантские пальцы. Справа от него сильный норд-вест гнал белые барашки по сине-фиолетовой поверхности Великого моря. Джек подумал, что видит под собой землю, на которую никогда не падал взгляд свободного человека.
Петраччи сел в кресло пилота, сделал еще один глоток чая и с благодарным кивком взял у Федора бутерброд с маслом и толстым ломтем ветчины. Неторопливо разжевывая жесткое мясо, Джек отрешился от всего и не прислушивался к оживленной болтовне Степана и Федора, устроившихся на корме.
Джек постепенно увеличил скорость и тут же вновь сбросил ее до крейсерской, внимательно следя за всеми двигателями. Стрелка показателя скорости ветра застыла на отметке тридцать миль в час, но, учитывая, что бриз дул им почти в корму, они должны были делать не меньше семидесяти узлов.
В миле под ними он заметил скопление юрт, рядом с которыми, задрав головы к небу, замерли бантаги, с изумлением смотрящие на необычный аппарат. Воздух был кристально чистым — настолько, что их лица с раскрытыми от удивления ртами, казалось, находились на расстоянии вытянутой руки. Высунувшись из иллюминатора, Петраччи помахал бантагам, а затем сделал малоприличный жест.
— Думаешь, мы проскочили ночью нужное место? — обеспокоенно спросил у него Федор.
Джек развернул карту, составленную моряками, исследовавшими восточное побережье, и в течение нескольких минут тщательно сверял ее с ландшафтом внизу.