Боевой Космос
Шрифт:
— Но мы здесь именно для этого! — прозвучал голос Синтии Лаймон, представительницы «Пан-Терры». — Мы уполномочены установить первый контакт!
Уорхерсту захотелось ответить ей резко, но он сдержался. Они находились там, а он — здесь, и ему решать, что делать.
— Я хочу сказать, что первый контакт уже установлен, — заявил он. — Предлагаю вам обсудить все с генералом Рэмси. — Уорхерст отключился, а затем приказал Кассию не отвечать на вопросы, поступающие от гражданских. Сейчас он нуждался в них меньше всего.
Уорхерст уже вошел в шлюзовую камеру. К этому времени все тридцать морских пехотинцев первого взвода роты «Альфа» уже спустились в шахту в центре воздушной камеры, а два отделения второго взвода прикрывали их. Еще два отделения находились в туннеле. Ему помогли приладить стропы и спуститься в туннель, затем придали двух морпехов в качестве телохранителей.
Майор подумал, что телохранители вряд ли смогут помочь, если враг решит захватить его в плен.
Вода была около полуметра глубиной, не больше, но пол туннеля, казалось, шел вниз по направлению, произвольно названному «север», и к тому моменту, когда он подошел к Гансену и небольшой группе других морских пехотинцев в ста метрах от входа, вода поднялась до пояса. К этому времени весь первый взвод «Альфа» был в сборе, образовав вокруг командира периметр в форме подковы.
— Итак, господа, — сказал он. — Что у нас здесь?
Санитар второго класса Ли присел в воде рядом с огромным рыхлым телом.
— Сэр, он без сознания, — сказал он. — Гранаты оглушили его, и он всплыл на поверхность.
— Их трое, сэр, — добавил Гансен. — Но двое других мертвы.
— Дайте мне посмотреть.
Он уже видел в ноумене изображения инопланетянина, полученные в тот момент, когда санитар Ли брал анализы.
Особь была велика. Мощное, сплющенное, как у земного угря, мускулистое тело почти четыре метра длиной. При свете прожекторов определить цвет тела было трудно, но оно, казалось, отливало серо-зеленым. Кожа не чешуйчатая, скорее эластичная, как у дельфина, но с маслянистым блеском. Посередине, вернее, по обе стороны, находилась пара лап, наподобие коротких рук с когтями и массивными перепонками. На животе складка, которая, возможно, скрывала гениталии или органы выделительной системы. Две длинные, без плеч, сочлененные с верхней частью тела руки с широкими, перепончатыми шестипалыми кистями. Прижатые к бокам существа, они словно увеличивали обтекаемость тела.
Но самым интересным была голова инопланетного существа. Во время плавания крупный удлиненный череп, запрокидываясь назад, становился как бы продолжением спины. Однако шея позволяла существу держать голову, как и человеку; возможно, тварь могла балансировать на хвосте, словно змея, подняв верхнюю часть тела. На груди — жаберные щели, и лишь их быстрое колыхание под водой показывало, что существо все еще живо.
«Лицо» — удлиненное, резко очерченное, заключенное в панцирь черного хитина или натуральную броню. Броня покрывала голову, верх туловища до жаберных щелей и то место, где полагалось быть плечам. У твари было две пары глаз. Одна пара — плоские и большие, величиной с человеческий кулак — располагалась в глазницах в верхней части головы, посаженные наподобие рыбьих. Они скорее всего вращались, что, должно быть, обеспечивало амфибиям стереоскопическое зрение. Глаза представляли собой сплошной зрачок, и сетчатка отражала мир, окрашивая его в темно-зеленые тона. Под глазами располагалась пара длинных вертикальных разрезов, которые могли быть ноздрями, вторичными жаберными щелями или чем-то совершенно иным. Еще ниже находилась вторая пара глаз, маленьких, черных, глубоко посаженных, устремленных только вперед. В нижней части «лица», на резко очерченной, покрытой хитиновой броней челюсти открытой раной зиял рот, полный острых как иглы зубов длиною в дюйм. Уорхерст не сомневался — перед ним одно из существ, названных африканскими дагонами Номмо.
«Тело животного в целом походило на рыбье, — говорилось в описании Берозуса, содержавшемся в докладе Франца, — и имело вторую голову, а также ноги наподобие человеческих, в дополнение к рыбьему хвосту». Голова была лишь одна, но две пары глаз на «лице», что было в два раза длиннее, чем у человека, создавали впечатление двух лиц. Уорхерст представил, насколько легенды могли исказить реальное описание существа.
В истории Берозуса Номмо назывались «разумными животными». Существо, находившееся в воде перед Уорхерстом, казалось, не имело никаких признаков интеллекта. На правой стороне его гладкого черепа располагалось некое серебристо-черное устройство, присоединенное к коже или, возможно, к кости под ней. Оно было плоским и овальным по форме, с выпуклым символом в виде полумесяца. Но что это — технологическое устройство или обычное украшение?
— Что это? — указал он.
— Сэр, мы пока не знаем наверняка, — ответил Дюнн. — Доктор говорит, что это может быть микросхемой, но у нас не было времени проверить его предположение.
Так. Некое устройство для связи с другими представителями своего вида или, возможно, для кибернетической поддержки, вроде имплантатов морских пехотинцев. Любопытно. Существо перед ним было в высшей степени приспособлено к жизни под водой. Как им удалось достичь успехов в металлургии и радиосвязи, в компьютерах и кибернетике? Морские пехотинцы знали далеко не все, и поэтому, пока они не узнают об амфибиях больше, действовать следовало очень осторожно.
— Скажите, доктор, — спросил он, — насколько серьезно ранение?
— Сэр, мне жаль, но я не могу сказать вам точно, — ответил Ли. Используя маленький ручной сканер, он провел им вверх и вниз вдоль головы и туловища инопланетного существа. Прибор позволял обнаружить сломанные кости или внутреннее кровотечение и контролировать основные жизненные показатели.
— Никаких явных переломов или кровоизлияний, но нормален ли пульс с частотой 21 удар в минуту? А температура тела 32 градуса по Цельсию? Я не могу определить начало или конец мозговых волн, не могу дать стимулятор или сделать наноинъекцию. Единственное, что в моих силах, — держать жаберные щели в воде, чтобы существо имело возможность дышать и надеяться на лучшее.
— Доктор, приложите все усилия. Нам нужно заполучить пленного живым.
— Слушаюсь, сэр. Как нам его держать?
— Что вы имеете в виду?
— Сэр, он чертовски силен, — вставил Дюнн. — Вы только посмотрите на мускулатуру на его хвосте. Если он пожелает уйти, мы мало что сможем сделать, чтобы помешать ему.
Уорхерст на мгновение задумался.
— Используйте стропы. — Хотя они не намного толще лески, но сделаны из моноволокна длинноцепочечных молекул, сплетенных друг с другом и обладающих пределом прочности более одной тонны. — Свяжите руки и грудь.
— Вы только отступите, если он начнет метаться, — предупредил Дюнн. — Думаю, что Гарроуэя сбили с ног одним сильным ударом хвоста и потянули вниз.
— Известно что-нибудь о нем? — спросил Уорхерст.
— Возможно, только это, сэр.
В ноумене Уорхерста открылось окно, показав сцену, снятую видеокамерой шлема Кэт Винтон несколько минут назад. Он увидел уходящий вперед туннель, частично освещенный огнями «Аргуса». Стену пещеры вдали внезапно осветил троекратный сполох, словно три стремительных вспышки света, сопровождающиеся отдаленным шумом приглушенных взрывов.
— И что это было?
— Майор, я думаю, это была «свинья». Три выстрела, один за другим, из-под поверхности. Это было либо довольно далеко, либо очень слабо, или и то, и другое вместе. Сэр, мы полагаем, возможно, он стрелял, чтобы сообщить нам, что все еще жив.
— Понимаю. Что мы можем сделать?
— Я послал туда Вомицки, Винтом и Вайса, — ответил Гансен. — Только там глубоко, потому что пол продолжает снижаться. Если придется действовать, полностью погрузившись в воду, не думаю, что нам удастся что-то сделать.