Боевой вестник
Шрифт:
— Довольно! — Хлодвиг вдруг хлопнул ладонью по столу. — Пошутили, и хватит. Теперь я буду говорить серьезно, и ты, Леон, будешь очень внимательно меня слушать.
— Я же всегда тебя слушал внимательно, отец…
— Я не велел тебе говорить. Я велел тебе слушать! — повысил голос король. — Твоя матушка тут сказала, что в былые времена короли не спрашивали своих чад, каким образом им желательно выполнять свой долг перед троном и королевством. Быть по сему. Ты достаточно развлекался, и молодость твоя проходит среди всех возможных радостей жизни.
— Что? — Беспечное выражение слетело с лица принца, словно осенний лист от сильного ветра.
Все, включая Нэйроса, с удивлением уставились на Хлодвига. Похоже, сие известие для каждого было полнейшей неожиданностью.
— Что это значит, муж? — тихо спросила Анриетта.
— Я еще не договорил! — строго и громко сказал государь. — Итак, Леон, с тобой надлежит отправиться твоему сквайру, Кристану Брекенриджу, а также двум охранителям. Ты поедешь в Тассирию в качестве королевского посланника от Гринвельда. Одним из охранителей пусть будет сир Харольд Нордвуд. Он немного умеет говорить и даже писать по-тассирийски.
— Ты отправляешь меня в ссылку?! — с обидой, горечью и гневом воскликнул Леон.
— В ссылку? — Король скривился. — В своем ли ты уме, сын? Я поручаю тебе дело государственной важности, достойное наследного принца. Возмужаешь, познаешь новый для себя мир. Уму-разуму научишься. Заодно и делам политическим. На пользу будет как тебе, так и королевству, которым тебе предстоит управлять.
— Не хочу я ни в какую Тассирию, — угрюмо проворчал принц, растерянно глядя на отца.
— А я разве спрашиваю, хочешь ты или нет? Когда-то я вместе со своим старшим братом, наследным принцем Гораном, отправился на войну. На Мамонтов остров. Ни я, ни брат даже не думали, хотим ли мы этого. Мы просто понимали: в этом состоит наш долг. И мы свой долг выполнили. Теперь настал твой черед. К тому же ты не едешь на войну, а станешь посланником мира. Будешь жить при дворе императора. Чем плоха такая доля? И уговаривать я тебя не собираюсь. Ты поедешь, и это моя королевская воля. И все двенадцать богов мне не помешают, даже если захотят.
— И как давно ты это решил? — тихо, но строго спросила Анриетта мужа.
— Достаточно давно. В переписке с Тассирией мы обсуждали обмен послами. Сегодня пришла весть, что их посол с дарами и обслугой направился в Артогно. Прочный мир с Тассирией нам нужен не менее, чем со Скифарией. Нужна и торговля, а не контрабанда, которой занимаются нынче наши негоцианты. А большая торговля даст стимул росту флота. И на том флоте будут морскую науку постигать моряки, мы начнем строить боевые корабли для борьбы со Странствующим королевством. Течение изменилось, война не за горами. И уже в следующем году Странствующее королевство может приблизиться к нам настолько, что войны избежать не удастся. Флот мы построить не успеем, морским наукам людей обучить — тоже. Но мы успеем наладить дружбу с двумя державами — на юге и востоке, а это уже немало.
— Отчего я узнаю об этом только сейчас, Хлодвиг? — Тон королевы выражал беспредельное изумление и недовольство.
— Не хотел долгих споров. Теперь на них есть всего четыре дня.
— Но так поступать неправильно!
— Я король. Делаю что хочу. — Хлодвиг усмехнулся. — И не спорь со мной, женщина. Пожалуйста.
— Ты отправляешь его в совершенно чужой мир…
— Это не Мамонтов остров и не Скифария, с которой мы не так давно воевали. Это древнейшая империя. И с их воинами в последний раз мы скрещивали мечи больше ста лет назад.
— Но иные нравы…
— Он уже не мальчик, и ему пора бы свой, — король сделал упор на последнем слове, — нрав обуздать.
— А тропические болезни, о них ты подумал?
— Подумал, но у блудниц в тупике Роз он может подцепить и чего похуже. И довольно. Я, кажется, сказал, чтобы ты более не спорила со мной. — Король взглянул на супругу. — Когда он вернется возмужавшим и поумневшим, ты только благодарить меня будешь.
— И на сколько? На какой срок ты меня отсылаешь туда, отец? — растерянно спросил Леон.
— Если ты оправдаешь мои чаяния, то уже через два года я пришлю тебе замену.
— Два года?! — воскликнул принц, поднявшись.
— Но если ты меня разочаруешь, то можешь там и состариться. — Хлодвиг строго взглянул на сына.
Тот некоторое время стоял молча, бросая растерянные взгляды на всех сотрапезников. Затем покачал головой:
— Благодарю за чудесный ужин. Но что-то аппетит у меня пропал совершенно.
Сказав это, он резко развернулся и пошел прочь.
— Ты доволен? — прошипела Анриетта, когда Леон удалился, хлопнув дверью.
— Задай мне этот вопрос через два года.
— Государь, могу я молвить слово? — спросил Вэйлорд.
— Попробуй. — Хлодвиг пожал плечами, возвращаясь к еде.
— Дозволь мне отправиться с ним вторым охранителем. Кристан Брекенридж молод и малоопытен. Сир Харольд Нордвуд хороший воин и достойный рыцарь, однако не из лучших бойцов. И тебе, и королеве будет спокойнее при мысли, что рядом с принцем я. Ведь ты же сказал, что сопровождающих должно быть трое.
— Так я сказал. — Хлодвиг медленно кивнул. — Но не ты один умеешь держать меч и метать топоры. А ты мне нужен здесь. Или позабыл уже? Твое место у трона!
— Да, но…
— Волк! Ты слово молвил, я дал ответ. И покончим с этим.
Вдоль малого дворцового парка, где иногда тренировались рекруты гвардии, росли тисы — еще молодые, даже юные по меркам этой долговечной породы: им было всего по три сотни лет. Они не доросли до покоев Нэйроса Вэйлорда, и луна беспрепятственно заглядывала в его окна на третьем этаже.