Бог без машины: Истории 20 сумасшедших, сделавших в России бизнес с нуля
Шрифт:
Как-то раз я произвел частотный анализ оценок периода 90-х годов — на основе взятых у предпринимателей интервью. Информанты выражались по-всякому, но в лидеры выбилось предсказуемое — говоримое после какой-нибудь жуткой истории, со вздохом — «такое время было».
Время давило желание Ермакова, Анисимова и Аси Еутых заниматься своим предназначением, намекало, что существовать достойно в их ремесле не получится. Им приходилось идти на компромиссы, но в конце концов они победили.
Время не позволило им сделать не то что инновационный, а сколько-нибудь тонко настроенный бизнес,
Логистика доставила Ермакову мечту. Работая по законам бандитского времени, он оплатил себе и парням из спортшколы билет хоть в Аргентину. Я не судья командору.
Когда Ермаков показывал нам нутренности «Шкипера Гека», стукнулся головой о табличку с надписью по-английски: «Грязные старые чуваки тоже нуждаются в любви». В ресторане он поцеловал еще пару официанток. Потом упал в плетеное кресло. «Особого бизнеса тут нет. Зато детей море воспитывает. Наркотики там, водяра — этой муйни в их жизни нет».
Его взгляд несколько водевильно затуманился, устремившись в Амурский залив. Фотограф пошутил: «Жизнь удалась!» Ермаков поерзал: «Жизнь? Ну, жизнь… Вон, сделаю еще маяк на молу, как старый капитан завещал, и…»
Вдруг он схватился рукою за сердце. Мы вскочили.
Под ладонью его что-то зашевелилось, зажужжало, затрепыхалось, бухту огласили бесстыжие трубы, раздался песочный вздох, и рубашка проорала: «Oh, yeah, baby, I love you!»
КОРАБЛИК И БЕТОН
Первое, что увидел мальчик, — лист бумаги с голубоватыми пятнами, который изрезанными краями напоминал лист крапивы. Так мальчику казалось потом, а пока он лежал и всматривался в прожилки и островки зелени среди фирновых полей и глетчеров [29] .
29
Фирн — плотно слежавшийся, зернистый и частично перекристаллизованный, обычно многолетний снег. Глетчер — то же, что ледник.
Над его кроваткой висела карта ледников Памира. Мальчик рос и учился различать тающие языки, зоны разломов, бассейны и хребты, с которых полз лед. Родители-геологи возили карту с собой.
Мальчик учился ходить по горам. Когда научился, родители посадили его на средство передвижения геолога — лошадь. К десяти годам он скакал на лошади, мог уехать из лагеря на несколько дней, разглядывать жизнь гор. Мальчик учился стрелять. Сначала из экспедиционной винтовки. Когда семья жила в Ташкенте, он записался в стрелки, собирал-разбирал пистолет, поворачивался плечом к стенду, вытягивал руку, задерживал дыхание и на выдохе жал спусковой крючок.
У мальчика были гибкие пальцы, и, решив научиться гитаре, он быстро окончил музшколу и заиграл фламенко. Когда семья осела в приуральской степи, он уже окончил институт, получив диплом с гордым словом «геофизик», и преподавал гитару в ближайшем городе — Магнитогорске.
Ему нравилось становиться мастером в чем-то новом. Взять, например, английский язык. В школе учили плохо, института при комбинате не предусмотрено, на улицах перестройка, частных курсов нет. И тогда он запускает то, что сейчас назвали бы социальным вирусом. Через друзей распространяет обращение к горожанам — приходите в английский клуб. В программе чай и спикинг, знакомства.
Неудивительно, что однажды он замечает, что с такими способностями можно ни от кого не зависеть и зарабатывать больше, чем в музыкалке. Причем не надо ничего изобретать. Рядом громадное производство, которое выпускает железо. За крупный сбыт идет драка с применением оружия, а мелкие партии можно перепродавать самому.
Они с другом открывают металлобазу. Потом Виталий Крючин — так звали мальчика — скажет, что увлечения развили в нем необходимые для бизнесмена качества: реакцию, интуицию, отстраненный, трезвый взгляд на диспозицию. Бизнес ревизовал эти увлечения — гитара осталась для вечеров, а вот стрельба устояла, слишком сильная привязанность.
На этом рассказ можно было бы закончить — будни металлотрейдера незамысловаты, а хобби есть у всех.
Но история Крючина только начиналась.
Однажды на улице Крючин встретил знакомого, такого же стрелка, Станислава Дубровского. Тот рассказал, что вместо унылой пальбы можно играть, как в компьютерную игру, только с боевым оружием. Называется этот спорт практическая стрельба, выдуман в 50-х американцами, которые столкнулись с тем, что пока средний полисмен разберется, куда мочить, получает несколько пуль.
Американцы возвели полигоны с плексигласовыми городками, где из-за домов в непредсказуемой последовательности высовывались плексигласовые же злодеи. Полисмены учились расстреливать их как можно быстрее.
Через год упражнений коп вытаскивал пистолет и палил, опережая умелого неприятеля. Также он перестал задевать напарника и вообще стал координированным и стрессоустойчивым существом.
Крючин начал с пистолета и, пройдя простейший курс, обставил всех на чемпионате России, а потом и в Европе. Перешел на ружье и карабин. Его жена Марина стреляла вместе с ним и стала лучшей среди европейских женщин в номинации «пистолет».
Крючин и Дубровский возглавили русскую Конфедерацию практической стрельбы. Новый вид привлекал стрелков. Ты не застываешь в одной позе и не превращаешь в пыль летающие тарелки, а двигаешься шаг за шагом по незнакомой территории, не зная, откуда появится враг. И делаешь это не в компьютерной игре, а в имитации боя, где приходится падать, прыгать, прятаться.
Когда Крючин разобрался в этой игре, он почувствовал гул призвания. Смысл стрельбы — не завалить мишени быстрее других, а научить пользоваться оружием с умом. Первое, что внедряют в сознание стрелков, — до начала огня держать указательный палец не на крючке, а вдоль ствола. Тех, кто об этом забывает, дисквалифицируют.
Один раз знакомый Крючина не поставил пистолет на предохранитель. Сын играл с оружием и выстрелил в себя, спасти не успели. Крючин узнал много таких историй и, как Ермаков, подчинил свой бизнес миссии. Он захотел просвещать тех, кто работает с оружием.
Крючин достает из стола сводки. Самые большие потери от неосторожного обращения — в армии. «Официальные цифры погибших — несколько тысяч в год. На самом деле их больше». Крючин ездит по стране и учит правильно обращаться с оружием. Над его креслом висят письма из МВД, ФСБ, ФСО. Генералы выражают благодарность: риск того, что их подчиненные поубивают друг друга и мирных граждан, теперь несколько ниже.