Бог не Желает
Шрифт:
– Спасибо, - отозвалась Серлис. И добавила, помявшись: - Будет странно уехать отсюда. Я тут родилась. Никогда не видела иных мест.
– Они другие, но такие же, поверь.
– Водичка пожала плечами.
– Люди всюду устроят свинство. Одинаковое свинство, одинаковые запахи и дерьмо одинаковое. Если только ты не натыкаешься на людей, которые не люди. Трелли и Джагуты и всякое такое. Тисте Анди. Джаги. Фенны.
– И почему они не люди?
– Ну, в-общем, не человеки.
– Водичка нахмурилась.
– Или нелюди. Ложные люди?
– Она снова пожала плечами.
– Короче, они думают не так как мы, и в их компании бывает неуютно. Но не бойся - таких тут нет. Почти что. Вряд ли мы возвращаемся в Черный Коралл, а
Серлис слышала о Кулверне. Большой город в четырех-пяти днях пути.
– Почему вы не с нами?
– спросила она.
– Нам придется отбросить армию.
– Водичка наморщила лоб, что-то обнаружив на рукаве.
– Это что, новый рукав?
– Нет, уверена, Бловлант чинила именно этот.
– Избавилась от следов Гончей - или меня кусал ведун? Не вижу ни одной зашитой дырочки.
– Она мастерица, - сказала Серлис.
Через миг Водичка кивнула.
– Да-а, лучшая швея в Легионе, не считая капитана Грубита.
На лице удаляющейся Водички оставалась легкая гримаса.
Серлис смотрела вслед. Она не успела задать еще один вопрос, но дверь уже захлопнулась за спиной солдата.
Серлис обернулась к Варбо, уже хлопотавшему над рубахой.
– Варбо, их всего горстка.
Тот поднял голову.
– И что?
– Как три взвода могут отбросить армию?
Варбо помедлил, разглядывая ее.
– Ну, похоже, это лучший способ сказать, Серлис.
– Что сказать?
– Что все они скоро погибнут. Но будут держаться, пока мы не уйдем далеко.
– Он потер щетинистую челюсть и дернул плечами.
– Морпехи.
Глава восемнадцатая
Возникают разногласия, когда речь заходит о Ярком Узле. Почти все контакты с ними были боевыми столкновениями, поэтому подробности скудны и, нет сомнений, окрашены эмоциями (среди которых преобладает страх).
Многие мужчины побаиваются женщин. Ведь магия даруется обоим полам. Глупо спорить об эффективности, когда на кону стоит жизнь. Мастерство подтверждается, когда для кого-то уже слишком поздно. Страх поражения, конечно же, также обычен для мужчин, отчего суждения становятся ложными и явно неискренними.
Яркий Узел - племя особенное, ибо воюют в нем только женщины. Возможно, этому племя обязано обычаю полиандрии. Домашние дела улаживаются хранителями очага, мужчинами.
Такие гендерные роли редки в нашем мире. По их собственному мифу, Яркий Узел явился из иного Королевства. Однако племя кажется стабильным. Есть, однако, одна странность. Яркий Узел отвергает все формы колдовства. У них есть целители, пользующиеся дарами леса, но среди целителей нет гендерного разделения.
Возможно, это и служит доказательством их нездешнего происхождения?
Большую часть жизни Велок был слаб. Рабовладельцы поймали его в одиннадцать лет. Последнее, что он видел на границе стоянки, где был рожден - голову отца на шесте. Мать умерла через шесть месяцев. Ее нашли лежащей вниз лицом в выгребной канаве, что тянулась через Дом Ожидания. Наутро ее должны были отправить на торги.
Велок мало что мог вспомнить о первых одиннадцати годах. Воспоминания приходили ночью, будто кошмары об ином мире, невероятном мире. Не было низкой крыши над головой и прокопченных балок с космами слипшихся от крови волос - их оставляли взрослые сюниды, то и дело ударяясь головами. Не было запаха кала и мочи, и ночей, когда полсотни прикованных рабов кашляли и стонали во снах.
Невероятный мир был ярким, небо неоглядным. Воздух чистым, как и вода. Было бы неправдой сказать, что
Нет, невероятным этот мир грез делала его свобода.
Когда Галамбар был похоронен под грудой камней на высокогорье, Велок лишился мужчины, котором был обязан свободой и жизнью. Галамбар был среди ратидов Элейда Тароса, пришедших освобождать остатки рабов-сюнидов. Галамбар разрубил цепи Велока, а потом поднял клинок и зарубил остальных рабов. Вложил в руку Велока железный нож и пригласил участвовать в резне. Но Велок стоял в стороне и лишь следил, как его приятели-рабы, сплошь дети юга, гибнут под мечом Галамбара. Взор Галамбара был затуманен жаждой крови, для него все дети были одинаковы.
Ратиды, понял тогда Велок, пришли за сюнидами и только. Если южане желают держать друг друга в рабстве, быть по сему. Фермер и его семья уже погибли. Южане умерли бы от голода в цепях или сгорели бы в пожаре. Быстрая смерть стала милосердием, пояснял Галамбар.
Велок еще не успел забрать чужую жизнь. Когда бастард Карсы Орлонга убил Галамбара, Велок пожелал мести. Но воображение представило ему Рента в цепях, безоружного и прикованного к земле. Вот тень Велока ложится на обращенное к небу лицо полукровки. И затем...
"И затем". Эту сцену он силился представить, создать за закрытыми веками. В каком угодно качестве. "И затем показывается моя рука. И я взмахиваю мечом. И затем... Рент мертв. Галамбар отмщен".
Но мечты о мести у Велока украли. Смерть Галамбара предстала бессмысленным результатом детской шалости. Пути Теблоров остались для Велока странными. Одна мысль о клятве защищать жизнь Рента наполняла Велока тошнотой.
Но сейчас ничего от него не зависело. Рент держался рядом с Воеводой, под покровительством сводных сестер и Черных Жекков. Армия ушла на юг, тогда как Велок вместе с сюнидами и саэмдами двигались на восток, вдоль северного берега озера. Сюниды в последний раз навестят городок, где были рабами. Копьями, клинками и факелами они вычистят Серебряное Озеро, оставив лишь пепел и горелые кости.
Вела сюнидов Селан Ардал, женщина чуть постарше Велока. Она пришла из лагеря, неведомого Велоку, и освободили ее из какой-то далекой западной деревушки. Она казалась устрашающей. Ходили слухи, что она мажется кровяным маслом перед каждым боем, что неразумно было бы сражаться с ней рядом. Наверное, от этого происходила алчная ярость, которую замечал он в ее глазах.
Они прошли восточное окончание озера и разбили лагерь в лесу, собирая местные племена, в том числе Белых Жекков и Яркий Узел. Каждую ночь вспыхивали стычки между саэмдами и Жекками, между воительницами Узла и... в общем, все ссорились со всеми.
Селан Ардал оставила шесть сотен сюнидов в отдалении от главного лагеря. Сейчас она созвала Теблоров, и Велок встал среди них, копье в правой руке, окованный медью щит в левой. Они стояли толпой среди деревьев и пней. Над головами дрожали свежие листья, солнечный свет лился на землю, омывал лица и тела.
– Выходим ночью, - говорила Селан, - остановимся на опушке, так, чтобы видеть город. Едва небо побледнеет, атакуем. Сюниды ударят по дому стражи на углу оборонительного вала. Саэмды будут на левом фланге. Мне сказали, там мало защитников. Войдя в город, сюниды получают право мстить по своей воле. Саэмды и прочие не остановятся, пойдут дальше на юг, в город с гарнизоном, что называется Кулверн. Запомните, - продолжала она, озирая толпу, - как бы ни хотелось, у нас не будет времени на долгие пытки. Убивайте всех, быстро. Поджигайте здания. Скот забить, мясо будем солить и отправлять с обозом. Мы, сюниды, будем охранять обоз в пути.