Бог не Желает
Шрифт:
Помня слова Дамиска, он ответил так: - Я Рент, сын Карсы Орлонга, и я приветствую вас.
Трое замолчали, словно оценивая его дерзость. Затем старуха заговорила снова.
– Я одна понимаю нати. Но имя твоего отца ведомо всем. Мы слышали о тебе, божий отпрыск Серебряного Озера. Не думали, что тебе позволят жить.
– Я убежал, - сказал он, пожимая плечами.
– Ты слаб.
Рент кивнул.
– Не чувствую себя сыном бога.
Молодая снова заговорила, резко и пренебрежительно; тем временем мужчина в маске отошел и начал обходить место,
– Они тоже хотят меня убить.
– Нет, - ответила Ренту старуха.
– Но здесь опасно.
– Она подошла и села напротив. Из мешка выложила сухое мясо и обожженные куски какого-то сала. Затем предложила водяной мех.
– Во времена до крушения мира это было островом во льдах. Не пей много, иначе взбунтуется живот. Теперь ешь, медленно, ага. Остров, божий отпрыск, созданный из шкуры мира, сделанный убежищем - или тюрьмой. Иногда убежище делается прочнейшей из клеток, если тебе не хочется пробовать на крепость прутья.
– Она помедлила.
– Здесь обитают Жекки, думают, что защищены от крушения мира.
– Не знаю, кто такие Жекки, и никого тут не видел.
– После крушения мира лед умирал и много раз возрождался. Во времена без льда мы нашли их, узнали, что это Жекки, и охотились на них.
– Они пасутся стадами?
Улыбка обнажила слишком большие плоские зубы, сточенные и в пятнах.
– Нет, божий отпрыск, не стадами. Они охотники, как и мы, пожиратели мяса. Наши воины должны испытать себя против Жекков.
– Почему?
Вопрос заставил ее смутиться.
– Жекки нам враги.
– Но почему?
– Так было всегда, - сказала она, явно рассердившись.
– И вы убили всех?
Старуха села прямее, губы сжались, глаза похолодели сильней.
Мужчина в маске вернулся и присел на корточки, лук на коленях, стрела наложена и направлена почти на Рента.
– Тэф син верал. Наллит.
Рент понял, что маска сделана не из костей - из кусочков панциря черепахи.
– Ихм фаль э'раф, - бросила карга. Резко махнула на Рента рукой.
– Сай г'нат Тоблакай.
Мужчина смотрел на него - Рент различил в щелях маски блеклые глаза, суровые и не моргающие. Затем воин встал, сказал что-то молодой женщине, не получил ответа, пожал плечами и ушел в сторону.
Старуха издала невеселое хихиканье.
– Божий отпрыск, ты ищешь своих.
– Теблоров. Да.
– Они ждут тебя?
– Не знаю. На что это похоже, когда тебя ждут?
– Не думаю, что ты узнаешь. С тобой был еще один - где он?
Рент покачал головой.
– Мы охотимся и за ним. Убил слишком многих из нас. Найдем и убьем. Ты будешь рад? Надо бы. Он оставил за собой кровавый след.
– Она забрала мех и остатки пищи. Медленно встала.
– Ты умрешь на этом древнем острове. Отец был беззаботен, он бросил тебя. И мы не хотим заботиться. Иные ручьи текут недолго. Иные ручьи умирают сами по себе. Но от тебя еще может быть польза.
Они
Рент снова устроился спиной к валуну. Еда и вода, верно, но не дружба. Однако казалось, что один его друг выжил. Дамиск. Куда-то убежал, может, на этот "остров" из голого камня. Если получится, он его отыщет. Старая карга может думать что хочет. С Дамиском рядом выживет и Рент.
Издалека донесся какой-то вопль. Рент встал и поглядел в ту сторону, куда ушли саэмды. Ничего не увидев, свет луны стал тусклым. Движение? Быстро движущиеся сгустки тьмы?
И тут показались две фигуры, они бежали к нему. Одна хромала, затем упала, и через миг как будто мрак поднялся и облепил ее, затягивая в себя. Снова вопль чистого ужаса, ближе, от той, что еще была на ногах.
Дротик пропал. Ее лицо было искажено, залито кровью.
Он смотрел, как она приближается. Некий инстинкт заставил его вытащить малазанский нож.
Что-то скакнуло слева, высотой по плечо, длинное, черное пятно во мраке. Рент закричал, предупреждая, и рванулся к ней.
Слишком поздно. Пятно ударило ее сбоку, заставив кувыркаться, будто сломанную куклу. Тварь встретила ее на камнях. Челюсти сомкнулись на бедре, и женщину замотало из стороны в сторону под жуткий хруст костей.
Рент понял, что бежит к ним. В голове было пусто, но казалось, он просто разрезает ночной кошмар до странного равнодушно, без признаков страха и паники.
Углом глаза полукровка уловил новое движение и развернулся.
Волк врезался в него, рычащая тьма, клыки и мех. Он пошатнулся, большой палец левой руки как-то очутился в пасти зверя, оттягивая голову и челюсти от горла, пока челюсти не передвинулись, поймав палец меж коренных зубов, дробя.
Боль пламенем охватила руку. Он сам ответил рычанием, и нож стал раз за разом вонзаться в грудь зверя. Три, четыре, пять, кости фаланг колотятся о пропитанную кровью меховую шкуру.
Волк повалился на бок.
Едва он выпрямился, второй волк ударил сзади, подпрыгнув, чтобы сжать зубами шею.
Удар заставил его упасть на четвереньки, тяжесть зверя прижала животом к камням.
Извиваясь, Рент вывел нож выше головы. Угодил в глазницу и вонзил что есть силы. Челюсти сжались на шее - и обмякли. Рент столкнул труп и вскочил на ноги. Побрел к волку, который еще терзал юную женщину.
Еще двое напали с боков, чуть сзади. Идеальная одновременность. Челюсти сомкнулись на плечевых костях, терзая, грызя плоть. Звери пытались повалить его.
Но Рент выпрямился сильнее, поднял руки. На миг оба волка повисли в воздухе. Левая рука вдруг ощутила лапу зверя. Рент согнул ее, пока не сломалась, и зверь отпустил его, воя от боли. Забыв про второго, Рент повернулся и схватил зверя за глотку, а колено тяжело опустил на хребет. И потянул голову назад, пока шея не сломалась с сочным хрустом. Он осознал, что почему-то плачет. Сжал свободную руку в кулак - лишь обгрызенный палец остался снаружи - и приложил второго волка могучим ударом в брюхо.